– …Мама мне все намекала-намекала, а я делала вид, что не понимаю, что она хочет! – рассказывает тридцатипятилетняя Елизавета. – В итоге позавчера она заявилась с чемоданом, представляешь, с таким, на колесиках. Я спрашиваю, это ты чего притащила-то в чемодане? А она – я, говорит, замучилась ездить, больше не могу! На улице темно, холодно. Буду оставаться у вас с понедельника по пятницу, на выходные уходить домой. Вот, вещи привезла себе кое-какие – халат, ночнушку, смену белья. Не выгоните же, надеюсь?..
Маме Елизаветы, Светлане Кирилловне, чуть за шестьдесят, и до этого лета она еще работала. Работа тяжелая, нервная, мама все принимала слишком близко к сердцу. К тому же в последние несколько месяцев у них в конторе сменилось начальство – директором стала тридцатилетняя девица, которая возмечтала омолодить коллектив и стала откровенно выживать пожилую сотрудницу.
– Я маме сто раз говорила – уходи, выходи на пенсию! – рассказывает Елизавета. – Но она за работу держалась зубами: на пенсию, говорит, не проживешь, да и что я дома делать буду, в четырех стенах с ума сойду. А сама лекарства пила горстями от давления! Тут как-то раз до двухсот двадцати шарахнуло у нее: с работы пришла расстроенная опять, померила, а та-а-а-ам! После этого я ей уже сказала твердо – мама, все, шутки кончились. Здоровье дороже! Завтра ты пишешь заявление и уходишь. Будешь с Анечкой сидеть, мы тебе будем платить зарплату, как няне. Сразу несколько проблем решим: и ребенок у нас будет пристроен, и ты с деньгами и при деле…
Анечка, дочь Елизаветы и ее мужа Евгения, в этом сентябре пошла в первый класс. До сих пор они как-то справлялись без няни – Аня ходила в садик, а Лиза работала по полдня. Но тут на работе у Елизаветы произошли определенные перемены, и начальство поставило условие – либо выходить уже на полный день, либо увольняться.
– Я подумала, что с первоклассницей меня все равно полдня не спасет! – рассказывает Елизавета. – Я работаю до двух, а ребенка надо забрать из школы в одиннадцать. В любом случае придется брать няню... Конечно, няня нужна надежная, чтоб за ребенка не переживать. И в этом смысле мама – отличный вариант. С внучкой она прекрасно ладит, человек ответственный и аккуратный, большего и желать нечего. Нам так и так деньги кому-то платить, так лучше ей! И ей спокойнее работать у нас, а не у чужих людей – ведь тоже, на кого еще нарвешься…
Лиза предложила маме такой вариант, та подумала и согласилась. Написала на работе заявление, уволилась, сделала дома какие-то дела – и вот уже с середины лета у них началась новая жизнь. Из садика Анечку забрали, и она стала сидеть с бабушкой. Елизавета вышла на полный день, в восемь утра уходит на работу, в семь вечера приходит.
Соответственно, с семи пятидесяти и до девятнадцать мама каждый день на боевом посту.
Летом и в начале осени было легко и просто. Светлана Кирилловна приезжала к дочери рано утром, по холодку, варила внучке кашу или готовила омлет, потом они гуляли на детских площадках, ходили в парк смотреть уток, пару раз посетили зоопарк, ездили в гости к знакомым на дачу, немного занимались подготовкой к школе – читали, считали, учились писать.
Потом началась сама школа, и стало еще проще: теперь Светлана Кирилловна приезжает не домой к восьми, а к школьному крыльцу к одиннадцати, красота. Утром в школу Анечку отводят родители. Бабушка забирает внучку, ведет домой, кормит обедом, занимается, готовит все на завтра – и одежду, и ранец, чтобы утром Лизе было минимум забот. В хорошую погоду они шли гулять, в плохую занимались чем-нибудь дома. Светлана Кирилловна и прибраться могла, и ужин для всех приготовить, ей это совсем несложно.
– Ладно уж, за уборку и приготовление ужина брать с вас не буду! – посмеивалась Светлана Кирилловна. – А то ж ведь разорю совсем!
В конце каждого месяца Лиза платила матери зарплату – ни много ни мало, тридцать тысяч рублей. Учитывая, что пенсия у Светланы Кирилловны еще двадцатка, ела она на неделе у дочери, естественно, их продукты – получалось вполне неплохо.
И всех все устраивало.
А потом наступила поздняя осень. На улице резко похолодало, темнеть рано. Теперь, выходя в семь вечера от дочери, Светлана Кирилловна не может отделаться от впечатления, что за порогом уже ночь. Домой она приезжает в восемь, пока то да се, уже и спать пора. А утром снова надо ехать на работу, забирать Анечку от школы…
– И вот где-то со второй половины октября она мне забрасывает удочки – устала, мол, ездить туда-сюда, столько времени трачу зря, на улице темно, холодно, дождь идет, может, мне не ехать уже сегодня? Завтра тогда я Аню и в школу отведу утром сама…
Квартира у Лизы с мужем двухкомнатная, в одной комнате они, в другой – дочка. У Анечки, кроме ее кровати, в комнате стоит маленький выкатной диванчик – на нем раньше спала Лиза, когда дочь была совсем маленькая или болела. На этот диванчик и нацелилась теперь мама.
И все бы ничего, но, когда Лиза обрисовала ситуацию мужу, тот пришел в ужас, что теща фактически, получается, переезжает к ним на ПМЖ. Евгений категорически против таких перемен.
– И речи быть не может! – безапелляционно заявил он. – Я с родителями-то не живу с двадцати лет, забыл уже, как это. А с тещей за стеной на четвертом десятке – и подавно не собираюсь, зачем это нужно вообще? У нас своя семья, причем здесь теща? Она сидит с ребенком, молодец, спасибо, мы ей за это платим деньги. Немаленькие, между прочим. Пусть ездит на такси вечером, если ей не хочется тащиться в метро, я не знаю. Но жить здесь она не будет!
Лиза знает, что на такси мама ездить не будет, это исключено. Она из того поколения, которое убеждено, что наши люди в булочную на такси не ездят. Оплачивать маме поездки дополнительно как-то накладно. Золотая няня получается…
– Ну понимаешь, и правда, на улице темно, холодно, дождь идет! – пыталась уговорить мужа Лиза. – Мы домой пришли, ужинать сели, а она идет в эту хмарь непролазную, конечно, ей обидно… Может, пусть остается, а?
– Ну с работы же она как-то ездила? Ночевать там не оставалась? – пожимает плечами Евгений. – Вот и тут пусть ездит, никаких ночевок. Живет пусть у себя…
Так-то отношения с тещей у Евгения вполне нормальные. Если что-то той будет надо, он с удовольствием поможет. Но в этой ситуации уступать не хочет ни на йоту – родители должны жить отдельно, и точка. Сейчас он со Светланой Кирилловной почти не пересекается – приходит домой, когда той уже нет, в девятом часу. И впредь хочет так же – о чем и сказал Светлане Кирилловне в то утро два дня назад, когда она явилась к ним с чемоданом.
– Так и заявил ей, представляешь – Светлана Кирилловна, это исключено! – вздыхает Лиза. – Ночевать домой поедете. Сегодня вас отвезем с чемоданом, в виде исключения, но больше так не делайте, мол…
Мать оскорблена в лучших чувствах, ни с кем, кроме внучки, не разговаривает, с чемоданом в тот день потащилась в метро, к зятю в машину не села.
– И как быть? – заламывает руки Лиза. – Отказаться от ее услуг? Взять нормальную няню? А как мама жить будет? Денег, чтобы няне платить и маме давать, у меня не хватит. Она же уволилась из-за нас! Другую работу в ее возрасте уже не найдет…
А вы как считаете, это мама наглеет, или дети неправы?
Вы на чьей стороне? Что думаете?
Еще больше интересных материалов - на моем сайте
. Заходите, читайте, обсуждайте!
Комментарии (0)