— … Мы с этой Раисой в институте вместе учились еще, так что знакомы чуть ли не тридцать лет, — рассказывала подруге женщина лет пятидесяти. — Но я ее, честно говоря, терпеть не могу! Именно с тех институтских времен... А тут недавно, представляешь, приходит к нам в компанию ее резюме. Шеф мне и говорит — не знаешь, мол, такую-то? Вы, кажется, вместе учились, один вуз заканчивали. Что она за человек?
Женщины сидели в кафе торгового центра и оживленно беседовали.
— Ну, я и сказала честно — как специалист она неплохая, но вот как человек... есть вопросы! — продолжила свой монолог одна из подруг. — По крайней мере, были тогда, когда мы учились. А люди ведь не меняются...
— А что с ней не так? — заинтересовалась собеседница.
— Да ты знаешь... Правильная она какая-то слишком была, не знаю, как сейчас. Отличница, зубрилка. Списывать не давала никому категорически!.. Был у нас преподаватель один, профессор старой школы, умный очень, но вредны-ы-ый дед! Ну как дед, лет пятьдесят ему было тогда, но нам он казался дедом...
— Ну еще бы, в двадцать-то лет!
— Ага, на третьем курсе. Легенды о нем ходили. Седой, подтянутый, строгий, не улыбнется лишний раз. Ни семьи у него не было, ни детей, был помешан на своем предмете. Экзамены принимал только по своим лекциям, которые студенты записывали на занятиях от руки в тетрадку, и достать их нигде больше было нельзя. Валил нещадно. У нас на курсе шутили — мол, Агафонову экзамен сдал, можно жениться. Самое страшное уже позади...
— Да помню я, мы тоже так учились! — подхватила собеседница. — И преподов советской школы помню, не то что нынешние! И эти лекции от руки. Не был на лекции — все, надо просить переписывать у однокурсников. Вот были времена, да? Сейчас вон дочь, чуть что, сфотографирует страницу у подруги в тетрадке на телефон, и никаких проблем. А мы писали, переписывали друг у друга, да... про банальный ксерокс тогда даже слыхом не слышали еще...
— Ага. Райка в общежитии жила в одной комнате со своей подругой, они одну школу заканчивали. Но та — полная Райкина противоположность. Все этой девочке легко давалось. Семестр не учится, потом пару дней посидит с учебником — и все сдаст на пять. Но с Агафоновым у нее этот номер не вышел. Выгнал ее старик с экзамена. Идите, говорит, учите МОИ лекции, доставайте их теперь где хотите... Кинулась эта девчонка к Раисе, конечно. У той все лекции от и до, все записано, разноцветными ручками подчеркнуто. И что ты думаешь?
— Раиса не дала подруге тетрадь?
— Не дала! Ты представляешь?.. Сейчас бы, может, спокойнее к этому отнеслись, теперь в основном каждый сам за себя, но тогда это было дико вообще! Не дать лекции, тем более, самой Раисе они уже не нужны были, она-то экзамен уже сдала. Что, от нее убудет, что ли? В конце концов, все ее знания при ней останутся... И кому не дать! Лучшей подруге, с которой ели с одной тарелки, вместе три года в комнате прожили!..
— Ну... В какой-то степени она права. Имела полное право не давать. Это ее труд! Пока подруга гуляла где-то или дрыхла в комнате, эта твоя Раиса вставала, ехала по морозу или слякоти на лекцию, слушала, записывала все в тетрадь разноцветными ручками...
— Ой да ладно тебе, скажешь тоже — великий труд! Банальная жадность и зависть. То, что завидовала Райка этой подруге — факт. Говорю же, та гораздо талантливее и способнее была. Рая часами зубрила, а Люда могла глазами пробежать конспект и запомнить за несколько минут...
— И что, сдала в итоге экзамен эта Люда?
— Да сдала, конечно. Нашла лекции в другом месте. Целый курс народу, экзамен большинство уже сдали, что ж не найти-то было? Дали ей все, она ночь посидела и наутро все сдала. Снизил ей Агафонов на балл, правда, за то, что это якобы пересдача была. Но это уже чисто из вредности. Так Люда и окончила вуз с одной четверкой, по-моему. Правда, дружба кончилась у них с Раисой. Люда на четвертом курсе перешла в комнату к другим девчонкам, к Райке первокурсниц поселили, кажется...
— Слушай, а я вот понимаю эту Раису. Тоже в свое время ненавидела давать списывать. Давала, конечно, потому, что еще не умела в те годы говорить «нет», но все время кошки на душе скребли. Чувствовала себя использованной — спишут, и спасибо не скажут! Отнесутся как к должному...
— Да? А мне вот никогда жалко не было дать свою тетрадь... Хотя вот совесть меня теперь терзает, из-за Раисы. Человек работу ищет в нашем возрасте не от хорошей жизни поди. И тут вроде шефу понравилось ее резюме. Если бы я дала ей сейчас хорошую рекомендацию — взяли бы не раздумывая. Но... Уж сильно не понравился мне этот случай с лекциями. Да и не мне одной...
***
А как вы относитесь к отличникам, которые не давали списывать?
А сами давали или нет? Или может, тоже давали, но в глубине души злились на себя за неумение сказать «нет»?
Что скажете?
Еще больше интересных материалов - на моем сайте
. Заходите, читайте, обсуждайте!
Комментарии (0)