«Нужно делать то, что хочешь не в будущем, а прямо сейчас»

Я очень благодарна проекту «Жить интересно!» за возможность взять интервью у Марии Дружковой. У легендарной Марии Д., которая когда-то вела форум по раннему развитию детей.

Знаю, что многие ждут это интервью, потому что идеи, взгляды и проекты Маши повлияли на жизнь многих детей в мире. Жизнь этих детей и их семей стала интереснее. Жизнь Маши, ее мужа и их дочери Кати — еще «чудесатее». Пообщавшись с Машей по скайпу, я подумала: «Как же так? Мы живем в одно время, но как будто бы в разные эпохи». Вот только я не решила, это Маша в будущем живет или мы — в прошлом. А как думаете вы?

Мария — человек, который сумел «заразить» многих родителей идеями раннего развития детей. Собственная дочь Дружковых — анскулер, т.е ребенок, который не ходил в школу, а получал образование дома. О том, каким должно быть образование сегодня и завтра, о плюсах и минусах домашнего обучения детей, Мария рассказывает читателям «Жить интересно!»

— Мария, расскажи, пожалуйста, о себе. Кто вы? Откуда?

— Я выросла в Крыму, а потом училась в МГУ, на мехмате, хотела быть математиком, занималась дифференциальными уравнениями, теорией катастроф, которую популяризовали в фильме «Парк Юрского периода». А потом мы с мужем, он тоже математик, приехали в Америку и стали заниматься прикладной математикой, тоже дифференциальными уравнениями.

В аспирантуре, где я была ассистентом преподавателя, я поняла, что из всей аспирантской работы — математики, исследований, преподавания — мне интереснее всего преподавание. То есть работа со студентами была более интересной и осмысленной. Тогда же я увидела, что у студентов довольно серьезные проблемы и с мотивацией, и со знаниями математики. Как я ни старалась, я просто не успевала в процессе курса помочь им достаточно глубоко. Я подумала: «Ну, этим уже поздно преподавать!» Тогда когда же не поздно? Начала заниматься с детьми помладше, стала вести кружки, занималась с родителями, волонтерила в школах — сначала со старшеклассниками, потом со средними классами, потом с детьми 6-7 лет. Со временем становилось понятнее, что начинать нужно раньше и раньше. Потому что у старшеклассников были проблемы почти такие же, как у студентов. И вот сейчас я уже с младенцами занимаюсь… через родителей, конечно. Вот такое путешествие — от математики и педагогики со взрослыми студентами к работе с малышами.

Когда мы с мужем переехали в Северную Каролину, муж стал заниматься компьютерами, а я — педагогикой, образованием. Родился ребенок, я пошла в аспирантуру, чтобы более формально изучать преподавание математики, в этом у меня Ph.D. (докторская степень). Начала писать диссертацию — про метафоры, на которых основана математика. Все это время, пока я была в аспирантуре, все 6 лет, моя дочка росла. И я даже не знаю, благодаря чему я так глубоко погрузилась в педагогику — благодаря дочке или аспирантуре.

Это было такое большое приключение, значительная часть которого происходила в интернете. Я читала группы, вела их, переписывалась с исследователями, с родителями, которые творчески подходят к обучению своих детей. Работала с математическими клубами и онлайн-классами для родителей, для будущих учителей, для всех интересующихся. Позже стала заниматься проектами исследований и разработки софта, консультировать компании, работающими в сфере образования и педагогики. Создала собственную консалтинговую компанию и поняла, что вступаю на «революционный» путь. Поняла, что нужно создавать собственные структуры, потому что внутри уже действующих почти невозможно сделать что-то действительно новое.

Например, моя последняя книжка сделана не традиционно — от теории к практике, а по запросам родителей. Пока писалась книга, мы провели несколько онлайн-классов для родителей, они пробовали техники в своих семьях и рассказывали нам, как это у них получается. И поэтому книга от начала и до конца — про людей, вместе с людьми, для людей. А не для каких-то старых, закостеневших систем. Может быть, они начинались интересно, например, большие издательства учебников или системы общественного образования, но в силу своих масштабов они обладают такой большой инерцией, что не способны на глубокие инновации.

— Сколько сейчас вашей дочери? Чем она занимается?

— Кате сейчас 14 лет, мы примерно года полтора назад торжественно объявили, что детство кончилось и начались взрослые годы. Была поездка в Европу, чтобы это отпраздновать. Сейчас Катя работает и учится. Как многие молодые взрослые, хочет строить свои миры, завоевывать другие планеты.

— А Катя училась в школе? Или она анскулер? Она уже завершила цикл школьного обучения? Школьную программу сдала?

— Это очень интересный вопрос. Конечно, она всю жизнь будет учиться, как и все мы. Но в один прекрасный момент мы решили, что теперь будем всем говорить, что со школой покончено.

— Где и чему она учится? Где и как она работает?

— Работает в интернете, как и вся наша семья. Последние интересы ее в обучении — программирование, математический анализ, искусство, создание своих сообществ, писательство и редакторская работа (эссе и инфографика).

— А в каком вузе она учится?

— В разных.

— Вы берете разные курсы в разных вузах?

— Курсы в разных вузах или у разных людей. Сейчас она планирует составить более формальную программу освоения других планет, это примерно на уровне младшей аспирантуры. Например, что нужно, чтобы колонизировать Марс. Там будет физика, биология, генетика, ракетные дела, много менеджмента. То есть приключения, конечно. У молодых людей свои приключения и своя романтика.

— Каким, на ваш взгляд, будет образование через 50 лет?

— Через 50 лет будет интересное время. Наступает экологическая катастрофа, и в нашем мире будет довольно неприятно.

Примерно через 50-100 лет начнется массовое вымирание животных и растений. Но уже через 40-50 лет это будет довольно сильно заметно. Это уже сейчас заметно — вот погода очень странная в этом году, но флуктуации пока маленькие. Я думаю, что через 50 лет усилия всего мира будут направлены на выживание человечества и соответственно, образование тоже должно быть направлено на то, чтобы людям выжить. Один подход — давайте награбим побольше ресурсов и окуклимся в какие-нибудь бункеры. Но я оптимист и такой вариант не рассматриваю. Другой подход — толковый — давайте займемся большой наукой и поймем, как на Земле сохранить генетическое разнообразие животных и растений, и выжить как можно большему числу людей, и как использовать ресурсы Солнечной системы для этих же целей, то есть осваивать другие планеты. Но для этого нужны большие прорывы в физике, в биологии, особенно в генетике, в экологии. Все образование, я думаю, будет более практичным и направленным на прикладные, но и фундаментальные научные исследования. Если хорошо пойдет, но кто знает…

Поэтому сейчас очень хорошо бы строить системы, которые помогают молодым людям и детям входить в такие большие взрослые вопросы с раннего детства и помогать делать важную работу. Вот туда, на мой взгляд, нужно двигать образование на уровне своей семьи.

— А если заглянуть на 5-10 лет вперед? Что могут предпринять родители, чтобы улучшить качество образования своего ребенка?

— Я бы на их месте искала людей, у которых хорошо получается обучать детей. Надо искать таких людей и помогать им. Еще надо смотреть, как в похожих ситуациях действуют люди в других уголках Земли. Если интернет и сотовая связь доступны, тогда мир образования открыт с собственного телефона.

— Тема домашнего обучения в России интересна многим, но «нешкольников» пока очень мало. Родители сомневаются — а справятся ли они?

— Отдельной семье этим заниматься действительно тяжело по многим причинам. Приведу пример: я живу в маленьком городе — у нас 140 тысяч жителей всего. Из них 1000 детей — на семейном обучении.

Это готовый клуб по интересам. Если ребенок хочет заниматься физикой, найдутся ещё 3-4-5 детей, которым это тоже интересно. Он хочет сходить в музей утром, когда там поменьше посетителей — собрать группу единомышленников не составит труда. Хочет строить роботов — найдутся дети, которые будут с тобой строить роботов. У кого-то дома можно будет встречаться, кто-то найдет ресурсы и так далее. Потом уже развивается своя экосистема, возникают какие-то классы. Например, у нас есть замечательная местная художница, которая по утрам дает классы для детей на семейном обучении. Опять же можно собрать класс и нанять специалиста, если никто из родителей этой темой не интересуется. У нас был такой опыт с физикой: мы собрали 10-15 детей и наняли педагога, который приносил оборудование, и они замечательно играли в начальную физику. То есть шаг номер один — это найти хотя бы еще 2-3 семьи, которым это интересно, и делать что-то вместе.

Более того, это можно делать и до перехода на полное семейное образование. Просто клуб устроить. Хорошие клубы какие? Которые делают что-то практическое. Например, математические клубы, которые создают трехмерные принтеры. На это уйдет год работы, и детям это будет интересно. Или летательный аппарат какой-нибудь вместе строить а потом его запустить в стратосферу. Клуб журналистики организовать. Издать свой журнал или газетку. Собрались вместе, сфотографировали, написали. Что это дает? Это дает другую модель: все организовывать, в соответствии со своими интересами и со своими друзьями. А не так как в школе, где детей собирают по возрасту и преподают какие-то предметы в рамках программы. Этим можно заниматься в выходные и вечером. Только если это будет в дополнение к школе, все будут немножко уставшие. Но из-за того, что это с друзьями и интересно, это работает. Потому что даже уставшие люди вместе с друзьями с удовольствием занимаются интересными вещами. Чем интересуются сейчас подростки? Видеопрограммированием, моделированием, городскими играми, паркуром…

— Расскажите о своем опыте домашнего обучения.

— У нас у всех есть мечты. Чего я хочу для ребенка? Конечно, я хочу, чтобы ребенок занимался важным делом, тем, чем он хочет, и чтобы это дело было важным для мира, для Земли, для людей. Я вспоминаю пятилетнюю Катю, она захотела научиться писать, мы купили интересные ручки, стали писать, смотреть на шрифты, буквально на второй-третьей букве Катя заметила, как по-разному можно писать одну и ту же букву. Мы стали интересоваться каллиграфией, купили книжки по каллиграфии, каллиграфические перья, это было так романтично, а потом дочка стала буквы не писать, а рисовать и стала придумывать разные шрифты. И три месяца спустя мы занимались дизайном шрифтов, программировали их на компьютере. Научилась ли она писать за эти три месяца? Нет, она научилась этому волшебным образом сама и позже, но до сих пор остался интерес к шрифтам, к визуальному дизайну с типографикой, который вырос из чего-то банального.

Вывод: нужно делать то, что хочешь не в будущем, а прямо сейчас. Возникла у нее идея научиться писать — это очень хорошо, но очень быстро мы поняли, что интерес не к тому, чтобы писать по прописям и воспроизводить тексты, а к тому, как устроена визуально письменность, и потом этот интерес развился в каллиграфию и дизайн шрифтов. Кто ожидал такого от пятилетнего ребенка? Никто не ожидал. Это было наше совместное исследование, которое пошло дальше и дальше. И я хочу посоветовать родителям: слушать детей сейчас, следовать за детьми сейчас, помогать им делать то, что они хотят делать сейчас.

— А когда началось Катино развитие? С рождения или в перинатальном возрасте?

— Да, еще до рождения пели песни, собирали мысли о раннем развитии. Когда Катя родилась, самые первые игры были визуальными, мы много показывали рисунков — черно-белые математические гравюры, картины Эшера — дети любят контрастные картины. Делали поделки, математические игрушки для ребенка.

Первые два года надо разговаривать с ребенком, держать ребенка на себе и жить активной жизнью. Если ты живешь интересно, и ребенок живет на тебе — то он тоже будет жить интересно. Вот это раннее развитие. Маленькие дети быстро фокусируют и расфокусируют взгляд, можно показывать им быстро картинки, вроде слайд-шоу. Мы занимались и физическим развитием: ставили с рождения на ножки, и дочка уже в 5-6 месяцев ходила за ручку. У идущего ребенка точка зрения выше. Когда ребенок сам идет — он быстро передвигается и при этом тащит за собой родителя. А это тоже плюс: родитель может в этот момент чего-нибудь сказать, и, может быть, даже что-нибудь умное.

Мы много занимались знаками для младенца, когда ребенок может показывать то, что хочет. У Кати довольно рано появились абстрактные знаки, например, в 10-11 месяцев она начала использовать знак со значением «похоже», она проводила пальцем по ладони. Мы приехали во Флориду, и там была такая лохматая пальма.

И вот Катя увидела эту пальму и показывает, что она похожа на кошку. Все это знаками. Она сравнивала эти вещи.

Коллекции мы собирали. Например, коллекцию круглых вещей в четыре-пять месяцев, коллекцию игрушечных медведей в полгода, дальше — сложней. В первые года два Катя очень любила биологию. Мы очень много времени проводили в зоопарках, в музеях естественной истории, в музеях, где скелеты и чучела, в школе ветеринарной медицины, где лаборатории и так далее. Смотрели на все эти анатомические подробности, скелеты, динозавров и тому подобное. И соответственно читали книги, смотрели видео. В это же время было много музыки, театра. Я помню, что несколько выпал в осадок преподаватель музыки, когда узнал, что ребенку еще 2-х лет нет, но со временем мы нашли педагога. А сейчас Катя играет на гавайской гитаре укулеле, как капитан Врунгель.

— Как вы приняли решение обучать Катю дома?

— Мы любим делать то, что любим и что считаем нужным. Мы любим работать над собственными проектами. Что нам нужно от образования? Во-первых, нам нужен 100 % выбор содержания, чтобы наш ребенок и мы, как семья, выбирали сами, что он будет изучать. Во-вторых, 100 % выбор самих предметов, то есть не только содержание, но еще и сами области изучения. В-третьих, выбор того, кто помогает в обучении — преподавателя, репетитора, курсов. И, в-четвертых, выбор стиля и темпа обучения.

Конечно, если это групповые занятия — вся группа вместе выбирает темп. Должен выбор быть: что изучать, с кем, как? Любая система образования, которая позволяет это делать, нам подходит. Все эти критерии могут соблюдаться в семейном обучении. Любая государственная система образования из ныне существующих не может их соблюсти.

Есть совсем немного частных школ, где практикуется такой подход к обучении. Например, есть несколько таких школ в Калифорнии, но мы не стали туда переезжать. В часе езды от нашего дома есть небольшая школа, которая работает по  системе Реджио Эмилия. Это независимая школа, мне она понравилась, мы даже подавали туда документы, но час езды — все-таки это далековато. Хотя, в принципе, такая система нам бы подошла, просто не сложилось в бытовом плане. И мы выбрали самостоятельное обучение.

— Что делать родителям, если ребенок хочет изучать неизвестные родителям вещи?

— Хороший вопрос. Я тоже не изучала дизайн шрифтов до того, как этим не заинтересовался мой ребенок. Что мне нравится в самостоятельном обучении? Можно вместе с детьми изучать совершенно новые вещи. Это совместные приключения и путешествия. Просто взяться за руки и пойти по новому пути. Давай вместе поймем, как изучать дизайн шрифтов или китайский язык. Ты становишься партнером своему ребенку. Но как у взрослого у тебя больше опыта и возможностей, то есть взрослый может помочь наладить обучение. Ты становишься менеджером обучения своего ребенка. Вот эти две модели работают — когда ты менеджер, или когда вы с ребенком вместе учитесь и исследуете новые области как коллеги.

— Как вы с Катей выбирали предметы для изучения?

— Надо найти время, когда ребенок разговорчив и расслаблен — может быть, когда он качается на качелях или ест мороженое. И спросите его в этот момент: «Чего бы ты хотел?» Есть упражнение: «Если бы ты был правителем мира» — попросите ребенка представить, что бы он делал, если бы у него были все ресурсы мира, и все люди мира ему бы помогали. Я вас уверяю, все дети хотят интересного, важного, крутого, они хотят что-то создавать.

Я помню, когда у Кати был «биологический период», ей было почти 3 года, мы спросили, что она хотела бы получить в подарок на этот третий день рождения. Она ответила: «Я хочу генетическую лабораторию, чтобы она стояла дома, в гостиной, я бы проводила эксперименты дома, чтобы не надо было ходить в лаборатории». Затем в 4,5 года она полюбила мюзиклы, она захотела делать мюзиклы сама как директор. В то время она занималась пением, и ее педагог помог нам найти консультантов по этому вопросу. Ей сказали, что тем, кто хочет заниматься мюзиклами, надо знать танцы, пение, музыку как инструмент и теорию музыки, немножко композицию, что-то вроде гимнастики и акробатики, и визуальное искусство — дизайн сцены и тому подобное. Они не упомянули менеджмент, правда. Ребенок сказал, что хочет всему этому обучаться, и мы обучались, я так говорю, потому что мне тоже пришлось учиться.

Она занималась танцами, несколькими видами: балетом, джазовыми танцами, современными танцами. Занималась пением серьезно, занималась несколькими музыкальными инструментами, занималась гимнастикой. И думала о мюзиклах, думала о том, как это делать, сочиняла песни и занималась в театре.

Это была тоже большая тема в жизни. Интерес к естественным наукам сменился периодом интереса к искусству.

Затем у Кати был период визуального искусства — период рисования: анатомия для рисования, перспектива для рисования, все для рисования, везде книги по рисованию, везде инструменты для рисования, весь дом занят рисованием. Были и поменьше увлечения: та или другая компьютерная игра, языки программирования, какие-то ролевые текстовые игры, когда они со знакомыми создавали свой мир и в этом мире устраивали с персонажами большую ролевую игру.

Затем увлечением Кати была кулинария — она называла ее «молекулярной гастрономией». Это научное направление в кулинарии, они там изучали, как устроены физика и химия приготовления пищи. Но еще и эстетизм, коробочки Бенто, это японское искусство оформления красивых коробочек с едой. Они с друзьями час оформляли коробочку красиво, чтобы все цвета были правильно подобраны, и дизайн соответствовал традициям. Понятно, что параллельно было много чтения, исследования по сайтам культуры, истории.

Один из последних интересов Кати — шекспировский театр. Подростки собрались вместе и ставят пьесы Шекспира. Они сейчас ставят «Короля Лира», дочка там играет Шута, по их замыслу Шут — это аспект воображения Лира, это его Альтер-эго, выражение тени и негатива личности короля, которое не желает ему добра, на самом деле. То есть такая сложная, едкая и громкая роль. Они интерпретируют пьесы Шекспира по-своему, хотя текст сохраняют неизменным. Мне нравятся их постановки, хотя я совершенно не театральный человек.

— Мария, было бы любопытно задать вопрос самой Кате, как она себя ощущает в 14 лет, кто она сегодня?

— Дело в том, что Кати сейчас нет дома, она путешествует.

— Одна, сама? Как давно она самостоятельно путешествует?

— Это большая тема, есть сайт и большое сообщество Free Range Children. Если раньше наши дети гуляли сами, играли сами, то теперь они «под колпаком», так сказать. Отчасти это произошло потому, что мир стал опаснее, отчасти — это чисто социальная сдвижка, родители сейчас делают вот так. Мы всегда считали и были за то, что ребенок — это человек умный, самодостаточный в каком-то смысле. Помощь ребенку нужна большая, как и взрослым в их делах. Мы всегда старались, чтобы ребенок мог сам пойти куда-нибудь, например, в магазин. В Европе это легче. Например, мои родители живут в Германии часть года, там Катя могла в пять лет сама сходить в магазин и вернуться домой, там это принято. В Америке все сложнее. Например, мы живем в городе, где нет тротуаров. Но даже здесь мы находили варианты — мы приезжали вместе к музеям, магазинам, паркам и давали дочери возможность самостоятельно походить, посмотреть, пока мы занимались своими делами. Например, я могла работать на компьютере, а Катя — гулять по окрестностям.

В 7-8 лет она уже ездила на велосипеде к друзьям в нашем районе. В 12 лет были самостоятельные полеты на самолете, например, в Германию к бабушке и дедушке. В прошлом году весной Катя ездила в Нью-Йорк на семинар по стартапам. Сама зарегистрировалась, была там самой младшей. Останавливалась у друзей. Летом она ездила на месяц в Сан-Франциско, там она работала с редактором книжки, которую она иллюстрирует, жила в доме редактора, потом она жила у друзей, потом — у друзей друзей.

Потом она работала в лаборатории Стэнфорда — фаблаб (лаборатория производства) машины лазерные, принтеры, станки для изготовления чего-либо.

Она там с аспирантами тусовалась, смотрела на все эти лабораторные дела и делала совместно с аспирантами дизайн какой-то игры. А осенью она поехала в лагерь на пару недель, она там тоже работала. Это называется work trade, если в лагере работаешь в счет частичной оплаты. Про лагерь хочу рассказать особо. Он называется Not back to school. Обычно в августе в Америке проводятся мероприятия «back to school», когда ученики и родители собираются, и им рассказывают, что они будут делать в следующем учебном году. Лагерь, в котором была Катя, — это проект сети анскулеров. Одна из лидеров этого движения устроила этот лагерь 20 лет назад. И сейчас это хорошая и развитая сеть, очень приятные люди.

Затем Катя ездила в Германию, была там несколько месяцев, занималась там каким-то художеством, по-моему, ездила по Германии к знакомым, в Голландию тоже, жила в основном у моих родителей, но ездила сама к друзьям на поезде, ходила с ними то по музеям, то еще куда-нибудь, чтобы посмотреть, как местные люди живут. А сейчас она уехала к друзьям из лагеря, они устроили себе сами такой мини-лагерь у кого-то дома — гуляют, танцуют, программируют. В этом лагере каждый ребенок устраивает мини-класс и другие записывается в него, каждый учит и учится. Лагерь рассчитан на подростков от 13 до 19 лет. Те, которые постарше, в прошлом году взяли микроавтобус и поехали путешествовать по Америке. Катя сначала хотела поехать с ними, но она была в той компании самой младшей и самой организованной, и это стало ее смущать. Она сказала мне, что слишком много логистики на ее хрупкие плечи. И не поехала. Но они про-ездом останавливались у нас — по пути туда и обратно, очень хорошие ребята. Еще она ездит постоянно с друзьями на пару дней на фестивали или просто в гости, но это я даже не считаю.

Я очень доверяю своей семье и своему ребенку. Мы много ездим вместе, весной ездили вместе в Сан-Франциско, у меня там были семинары в Беркли. Я же не откажу своему ребенку в самостоятельных прогулках по городу! Почему? Потому что мы разговаривали, как различать плохие районы и хорошие, что нужно делать в различных ситуациях. А сейчас ребенок уже опытный, да и уже не ребенок.

— Что вы можете посоветовать родителям, которые хотят помочь своим детям найти свое призвание?

— Для начала надо спросить родителей — а делают ли они то, что хотят? За один-два шага подходишь к тому, что люди — не свободны, люди не чувствуют себя вправе делать то, что они считают нужным. Это большой отдельный разговор. А рецепт по поиску призвания у меня такой — найдите сначала призвание на неделю. Что для тебя имеет смысл делать сегодня, завтра? Следующую неделю? Что ты будешь делать в следующие пять минут? И кто это решает?

Родитель может подарить ребенку день, сказать: «Хорошо, мы не правители мира как в том упражнении, но один день мы можем сделать своим, давай сделаем сегодня то, что имеет для тебя смысл». Может быть, ребенок захочет то, что ему запрещали делать раньше: посмотреть кино или поиграть в компьютерные игры — это некая проверка, действительно ли есть свобода. А потом они начинают хотеть чего-то осмысленного и глубокого. Когда им начинают доверять, тогда и происходит самое интересное. И тогда можно многое сделать: сходить в музей, в университет, посмотреть в интернете эксперимент и сделать его дома, изучить вместе с ребенком новую компьютерную игру. Сделать то, что ребенок хочет, сделать это вместе и получить от этого удовольствие. Призвание начинается с маленьких, локальных но немедленных шагов. Делай то, чего просит душа — сейчас, в следующую минуту час, неделю. Мне кажется, такие упражнения надо чаще делать, тогда, я думаю, призвание вырисуется само.

Возвращаясь же к вопросам образования, хочу сказать следующее. Я уверена, что будущее образования — в возможности выбора, ребенок и его семья должны иметь выбор. Надо выбирать то, что для них важно, что важно для их сообщества важно для людей в их городе. И образование должно быть вокруг этого. Образование должно поддерживать интересы людей.

Телемост с Марией Дружковой о домашнем обучении

Послесловие

На самом деле, я привожу только часть нашего с Марией разговора. Мы обсудили гораздо больше тем и вопросов. Я рассказала ей про своего сына Кирилла, она мне — про американскую систему образования, а в конце разговора у нас появились идеи совместным проектов. Жить интересно! Это чистая правдa :)

А спустя несколько дней мне довелось переговорить и с Катей. Впечатления от разговора: обычный подросток. Увлечена сейчас шекспировским театром, в ближайшее время планирует изучить китайский язык. Мечтает заниматься наукой и видит себя в перспективе «руководителем группы ученых». Видимо, в этом коллективе Катя и будет писать свою программу колонизации Марса. На вопрос, станет ли она своих будущих детей воспитывать так же, как ее мама, Катя ответила, что, конечно же, она будет их воспитывать лучше. Хотя, казалось бы, куда уж лучше? Но мы с Марией решили, что стремление наших детей быть лучше вселяет надежду. Пусть так и будет. Я желаю Кате, чтобы она достигла научных высот, и чтобы ее детям жить было интересно. Как ей. А может быть, еще интереснее :)