– …Принесла она мне документ, говорит, Света, ты только цифры проверь сама внимательно, я сегодня что-то плохо себя чувствую совсем, могла напутать… Смотрю, а на ней лица нет! Я ее усадила на диванчик, водички налила, окно открыла, говорю, Роза Константиновна, может, скорую надо? Она – нет-нет, Светочка, сейчас мне будет уже лучше, я таблетки выпила, спасибо тебе… Ну, посидела минут пятнадцать, смотрю, вроде щеки порозовели у нее, улыбаться начала. Пойду, говорит, к себе в кабинет, кажется, отпустило…
Две женщины лет тридцати пяти шли от офисного здания к метро и разговаривали на ходу.
– А этой Розе Константиновне сколько лет-то уже?
– Прилично. Шестьдесят пять будет весной.
– А! И она еще работает, отчеты делает… Ей на пенсию давно уже пора! Даже и по новому закону… Отдыхать, гулять, сериалы смотреть, заниматься в парке гимнастикой с пенсионерами, на дачу ездить! Немудрено, знаешь, что в таком возрасте плохо стало!
– Не хочет она на пенсию пока! У сына ипотека и трое детей, говорит, я должна помочь им выплатить, чтоб хотя бы квартира у внуков своя была… Работает, старается, хотя я вижу, что непросто ей. И здоровье уже подводит, да и вообще. Представляешь, как мир для нее изменился? Она начинала работать, когда еще на счетах считали, а теперь – смартфоны, мессенджеры, программы всякие, таблицы эксель… Но она молодец, надо сказать. Учится, все осваивает, не ноет. Сама живет на пенсию, зарплату отдает в семью сына!
– Вот как так можно, а? Я такого не понимаю вообще. Сын-то как это терпит? Взрослый мужик, судя по всему. И жена его наверняка тоже не девочка. Это ж какими бессовестными нужно быть, чтобы у матери в такой ситуации зарплату забирать? Женщина уже еле ноги таскает, а все равно работает, содержит сынка до седой бороды!
– Ну, слушай, там все неоднозначно тоже. Роза Константиновна говорит, в девяностые сына нормально выучить не смогла. Денег не было, она развелась, осталась с двумя детьми, и какое-то время то ли без работы сидела, найти не могла, то ли не платили денег на работе им. Сын старший, шестнадцать лет ему было на тот момент. И ему пришлось бросить школу и идти работать на автомойку, чтобы помогать матери и сестре…
– Хм. Ну и причем тут это?
– Ну, в общем, сын так и остался без образования в итоге, даже, по-моему, и школу не окончил. Или окончил одиннадцатый класс потом уже, экстерном, но это тоже не образование, сама понимаешь. Куда с ним? Да еще застудился на этой мойке капитально, на всю жизнь с почками проблемы получил. Роза Константиновна ужасно винит себя в этом всем… Сын так и проработал на простых работах типа подай-принеси-разгрузи, деньги сразу. Сначала с матерью сестру растили, на ноги ставили, потом своя семья появилась, учиться вроде как некогда было. А в последнее время и работать толком не может на подобной тяжелой работе, по медпоказаниям…
– Пусть на легкую идет!
– Ты еще скажи – в офис пусть устроится, ага. Кому он где нужен, без образования-то, да еще и в возрасте за сорок уже? А дома трое детей. Не младенцы, конечно, подростки, но на них тоже денег надо –ой-ой-ой сколько… Невестка работает медсестрой, утром в поликлинике, ночью в больнице, в перерывах бегает уколы ставит людям на дому, а сын в последнее время практически дома, детей пасет. Обеды варит, в школу водит, на кружки возит, ну и подрабатывает, как может…
– Я все равно не понимаю такого, Свет. Нарожал на шею матери троих детей, и не работает…
– Да ты что! Роза Константиновна наоборот рада-радешенька, что у сына дети есть. Я, говорит, своей невестке очень благодарна, что она не испугалась финансовых проблем и родила мне внуков. Детей обожает, все им готова отдать. Дочь-то у нее не родила никого принципиально! Хотя дочь устроена неплохо. Работает, квартира у нее своя, машина, все сама купила...
– А дочь-то что же матери не помогает?
– Потому что мать всю помощь отнесет в семью брата, внукам. Проверено уже. А дочь рассуждает так же, как ты: нарожал – пусть сам обеспечивает, нечего у матери брать и так далее… Я эту ораву, говорит, содержать не нанималась. Роза Константиновна говорит, я ее ни в коем случае не виню и даже где-то понимаю. Это нищее детство аукается, когда мы с ними сосиску на троих, бывало, делили. Помогает сыну сама, как может…
***
А может, это справедливо: не поставила ребенка на ноги, не дала получить образование, выпихнула в шестнадцать лет на работу, неважно по каким причинам, да и жильем не обеспечила – пусть помогает сейчас?
Или это сын сам виноват? Безденежные девяностые – это отговорка? Они давно кончились, за двадцать лет после них можно было бы уже академиком стать, при желании, естественно. И образование какое угодно получить, и на ноги встать?
Как вам ситуация? Что думаете?
Еще больше интересных материалов - на моем сайте
. Заходите, читайте, обсуждайте!
Комментарии (0)