– …Четыре года до этого они прожили с Наташей! – вспоминает семидесятилетняя Зоя Ивановна. – Хорошая девушка, так мне она нравилась! Чистюля, хозяйка исключительная, красавица, вежливая такая. Все у них серьезно было, мне казалось…
– И не сложилось?
– Ага. Причем, я даже и не поняла толком, что случилось. В какой-то момент сын мне говорит – мам, я, кажется, женюсь. Я обрадовалась, даже не сомневалась, что на Наташе. Пригласила его в ближайшую субботу свадьбу обсуждать – приходи, говорю, с невестой. В назначенный день стол приготовила, рыбу запекла, торт купила. Звонок в дверь, открываю… и немая сцена! Вместо Натальи рядом с сыном, мне показалось, ребенок какой-то стоит лет тринадцати: маленькая, худенькая, в очках, платье детское в божьих коровках и две косички. И сын мне – мам, знакомься, это Жанна, мы сегодня заявление подали…
…К счастью, Жанне оказалось не тринадцать, а целых двадцать два, хотя жениху на тот момент уже стукнуло тридцать три – разница в возрасте, по мнению Зои Ивановны, у сына с женой приличная. В первую же встречу оказалось, что у Жанны аллергия чуть ли не на все продукты. По крайней мере, из того, что стояло на столе, ей нельзя было ровно ничего: ни красную рыбу, ни арахисовый торт, ни салат с авокадо.
– Подошли только зеленые яблоки и черный хлеб! – усмехается Зоя Ивановна. – Все мои кулинарные шедевры пошли прахом, а ведь я полдня готовила… Расстроилась, конечно, не только из-за этого, из-за всего. Все опустилось, какая там свадьба, как хотите, говорю, так и отмечайте. Дождалась, когда они уйдут, сыну позвонила, говорю, зачем тебе такая жена? Вся насквозь больная, на столько лет младше, выглядит дите дитем. Да еще и имя такое опереточное – Жанна! Сразу понятно, что родители там тоже своеобразные…
Разумеется, ценное мнение Зои Ивановны слушать никто не стал, свадьба состоялась в тот день, на который была запланирована, и молодые стали жить семьей в квартире, которая в свое время до этого досталась молодому мужу Дмитрию от отца.
– Квартира небольшая, однокомнатная, но вдвоем жить там можно вполне! – рассказывает Зоя Ивановна. – Димка довел ее до ума постепенно – сделал ремонт, обставил новой мебелью, технику купил. Получилось шикарно! Я думала – поживут, притрутся, а когда соберутся рожать, расширятся.
Но год шел за годом, а рожать, похоже, молодые не собирались.
– Поначалу я молчала! – рассказывает Зоя Ивановна. – Про детей ничего не спрашивала. Да какие там дети, на невестку посмотришь, и все понятно – она же сама дите! Но лет через шесть-семь я начала интересоваться их планами по прибавлению семьи. У сына спросила – он только рукой махнул: не лезь, мол, мама, разберемся. Я тогда к невестке пристала, сыну-то уже под сорок было, ей под тридцать. Когда, говорю, мне внука-то ждать? И она мне сказала, что с этим проблемы, и именно у нее, у Димки все в порядке. Ну, чего и следовало ожидать, Жанна все эти годы из больниц не вылазила, то понос, то золотуха, так еще и бесплодие до кучи. Лечится, но все безуспешно пока…
…Дмитрию уже сорок семь, а детей у них с Жанной все так и нет. Да, Жанна моложе, ее возраст еще даже критическим не назовешь, и, казалось бы, повода для паники пока нет. Но в последнее время у супругов уже опускаются руки. Что они за эти годы только не делали, где только не были, и ЭКО уже было, несколько попыток – как по квоте, так и платных, за деньги. На обследования, лекарства, анализы, консультации светил потрачено целое состояние, а результата никакого.
– Димка был полон оптимизма всегда, говорил, не переживай, мама, у нас все получится, еще завалим тебя внуками, сама скажешь – хватит рожать! – рассказывает Зоя Ивановна. – Но в последнее время, чувствуется, и он приуныл. Надежды, судя по всему, нет, ему уже под пятьдесят, страшно вымолвить. Здоровый мужчина, и ребенка хочет очень! На нашей даче соседкины внуки на нем просто гроздьями висят, он с удовольствием с ними возится, а у меня, глядя на это, сердце болит…
– Усыновить не хотят?
– Ой, нет, это не вариант… Я уже решила сама вмешаться! Сыну говорю – помнишь Свету, тети-Маринину дочку? Такая милая девушка, добрая, хозяйственная, и дочка у нее есть, восемь лет. Давай я ее в гости на чай приглашу в субботу, и ты приезжай… Ну, он ни в какую. Мама, говорит, ну вот зачем ты лезешь не в свое дело? Как не в свое, говорю? Именно в свое! Я внуков хочу! А с твоей этой Жанной у тебя детей никогда не будет, это сразу было понятно. И времени уже нет ждать и откладывать. Нужно уже просто успеть прыгнуть в последний вагон… А сын меня огорошил – мама, не волнуйся, я знаю, что делать! Мы с Жанной воспользуемся услугами сурмамы…
Зое Ивановне такая идея совершенно не понравилась.
– Я говорю, ладно, опустим морально-этический аспект сего действа, но ты представляешь, сколько это стоит, воспользоваться суррогатной мамой? А он так спокойно – да, говорит, представляю. И начинает перечислять – медобследование всех, процедуры, наблюдение беременности, которое будет, разумеется, не в районной ЖК. Все лекарства и витамины, еда, да вообще, содержание женщины на протяжении девяти месяцев. Потом роды – и круглая сумма на руки сурмаме. Я ему говорю – ты банк планируешь ограбить, что ли, откуда такие деньги? А он – банк, не банк, но квартиру, видимо, придется продать…
Дмитрий полностью согласен с матерью в том плане, что времени на раскачку у него уже нет, возраст не просто поджимает, а уже выходит. Ребенка надо ведь еще вырастить. То, что беременность наступит у жены, маловероятно, а то, что Жанна со своими проблемами сможет выносить ребенка, вероятно еще меньше. Надо принимать кардинальные решения.
Квартиру Дмитрий уже выставил на продажу, оказывается, и просмотры идут…
– Хм. А где жить потом с ребенком?
– Пока планируют снимать, потом, когда эта авантюра кончится, посчитают то, что останется и будут покупать то, что смогут. Хоть, может, дом в деревне…
Денег за жизнь Дмитрий особо не заработал. Точнее, все, что заработал, уходило, по словам Зои Ивановны, на лечение Жанны. Машину купили, чтобы по больницам ее возить, в санатории отправляли по три раза в год, а это тоже не пять копеек. Кучу ресурсов сожрали бесплодные попытки родить. Так что на сегодняшний день все, что есть у супругов – это добрачная квартира Дмитрия.
Зоя Ивановна просто в шоке от новостей. Ежу понятно, что, продав квартиру, супруги размотают деньги, и жилья уже не купят. Сыну действительно уже много лет, зарплата у него средняя по Москве, и рассчитывать, что он начнет хорошо зарабатывать, не приходится. Хоть бы то сохранить уже, что есть.
Рассчитывают на наследство? У Жанны того наследства почти нет, у Зои Ивановны двухкомнатная квартира. И будет очень неприятно жить и знать, что сын ЖДЕТ. И если все получится по плану сына, то в итоге семья с ребенком окажется на съеме, а Зоя Ивановна в собственной отдельной двушке. Нет, сын с женой ничего не скажут, но самой Зое Ивановне это будет очень неприятно…
А как считаете вы, это дикость и глупость – продать единственное жилье ради того, чтобы родить ребенка? Причем, продавец – здоровый мужчина, этого ребенка мог бы получить совершенно бесплатно и уже давно. Ладно бы это Дмитрий был виноват в том, что ребенка нет…
А может, это вполне нормальный выход? Женаты Дмитрий и Жанна не первый год, и нет ничего такого в том, что мужчина идет на такой шаг ради любимой жены и совместного счастливого будущего?
Как вам ситуация? Что думаете?
Комментарии (0)