Я вчера села отвечать на письмо, а к пяти утра поняла, что написала целую историю. Всё-таки написала её.
Я думала, что когда-нибудь об этом расскажу, а тут... так к слову вышло.
В письме у девчонки мать-алкоголик. Алкоголик жесткий, который уже не исправится никогда, хоть и всего сорокалетняя баба.
А я села писать и рассказала про свою очень близкую подругу. Которая была (или стала) алкоголиком. И умерла, не дожив до сорока.
Это история про не очень непростой период моей жизни, связанный с ней. История про созависимость с алкоголиком.
И про то, что это очень не просто - взять и бросить близкого человека, даже когда его тяга к бухлу уже давно перешла все границы.
Письмо я, пожалуй, покажу уже отдельно, а история... вот.
* * * * *
У меня была подруга, очень близкая.
Здесь, в блоге, очень много про неё. Под разными именами - про одного человека.
Она никогда не была "цельным" человеком с именем, как та же Лизка, и это всегда было "у одной моей подруги", потому что все, связанное с ней, было неоднозначным, и в буквах это было бы сложно вписать в одну личность.
С одной стороны она была хорошей девчонкой, с другой... её способ жизни иной раз доставлял проблем не только ей, но и мне, а мы, повторюсь, были близкими. Но на ней я вынесла немало уроков.
Она была алкоголиком. И умерла от алкоголизма. То есть, формально - от воспаления лёгких, но вообще от алкоголизма, да. Там и печени не осталось.
Это, конечно, всё было не сразу.
Мы познакомились где-то в тусовке, она тоже работала. Работала к тому времени несколько лет, и была очень такая, знаете, по-хорошему звезда. Худенькая, лицо не сказать, что красивое, но миловидное. Всегда интересно одевалась, тончайшие дублёночки, лакированные сумочки, замшевые сапожки на каблуках, вообще была очень женственной, нравилась мужчинам.
Эта работа предполагает, что ты будешь пить. Все девки пьют с клиентами. То вообще была очень весёлая жизнь, насыщенная по кругу.
Она тоже любила выпить, да все мы любили. Ну, кто не пьет.
Просто некоторые, сами по себе, или просто сдаваясь под некой властью обстоятельств, начинают делать это чаще. Не сразу. Со временем.
* * * * *
Всё это было не сразу. Это растянуто на годы, очень постепенно.
Сейчас я понимаю: она была типичным инфантилом, хоть и производила впечатление чересчур взрослой. У нее еще до совершеннолетия умерли родители, и она как-то с юности сама, сама, как умела.
Ну, сумела вот так. Работала сначала здесь, потом начала ездить в Дубай, а потом... завязала с работой.
Встретила мужика. Ну как мужика, ровесника, на тот момент нам было еще до 30.
Не хочу долго рассказывать про него. Коротко: это был типичный нарц, с которого во много списаны
.
Вообще это история с жутковатым концом. Конец случился недавно, еще двух лет не прошло.
Да, она была склонна к алкогольной зависимости. Но по большому счету так быстро и до такого финала довел ее именно он.
Я сейчас вспоминаю, он уже в самом начале странно себя вёл. Меня даже удивило, помню, когда она нас знакомила, что он был как-то напряжён и отстранен, а в конце вообще непонятно на что обиделся и ушел, устроив ей козью морду в коридоре.
Многие моменты она вообще рассказывала уже после, спустя много времени, когда влипла уже совсем.
Короче, они сходились, расходились, он всегда где-то маячил на горизонте.
Он ее в итоге до нитки обобрал, а когда брать было уже нечего, жрал ее саму. Он и после её смерти еще жил в её квартире, не хотел уходить и так сука присел на уши дальней родне, которой квартира перешла по наследству, что они его ещё и оставили там пожить немного. Потом пожалели, но это тоже другая история.
А наша - она стала много пить. Это происходило постепенно и продолжалось не один год.
В какие-то моменты мы меньше общались, и полагаю, многое еще прошло мимо меня.
Она вообще до поры до времени как-то справлялась с проблемой. Я только знала, что проблема есть.
Первую кодировку она сделала себе сама.
А потом уже покатилось. И сильно зацепило меня.
* * * * *
Я много чего могу рассказать. Как мы сидели на детской площадке, был апрель, она вызвонила меня в очередной раз и попросила приехать. Мы присели на бортик горки, было часов шесть вечера, и она была в жопу синяя. И она сказала: звони наркологу.
Она заговорила про нарколога только потому, что поняла: я готова сорваться совсем.
Сорваться и бросить её. Послать её к херам. Я устала. Я начала понимать.
Это намечалась уже третья, что ли, кодировка (и то, кажется, я знаю не всё). А предыдущая была за год и два месяца до этого.
Год и два месяца назад она как-то очень легко согласилась на ту кодировку.
Предложила её уже я. Ну как... она жаловалась, что опять как-то идет не туда, опять начала выпивать по вечерам, и как бы из этого выбраться. На кодировку денег нет (а тот мудак уже плотно сидел на шее).
Я предложила оплатить. Она согласилась.
Но закодировалась всего на полгода. Хотя были варианты и на год, и на три, и на пять.
Нет, сказала, только полгода. Потом, сказала, сама, сама.
Алкоголизм - это навсегда. Алкоголик боится остаться без бухла надолго. Я это уже видела, но еще не осознавала.
Через полгода она начала с пива. Сначала безалкологольного. Лето же, хочется холодненького пивка. Июль?
Уже через зиму, в феврале, она прилично бухала.
Она снова начала часто звонить мне и говорить, что стала опять слишком много пить.
И что часто блюёт, не выдерживает желудок, и что сожитель доводит и подливает - ты нервная, выпей (сам не пьёт), и что на работе стало сложно. И что в этот раз что-то прям совсем.
Мы не виделись вживую с октября, только перезванивались.
Когда мы встретились, я поняла, что все действительно как-то... хуже, чем обычно.
Я вообще не понимала масштабов происходящего с ней, мы же жили отдельно, и довольно далеко.
Да, мы дружили много лет, я знала, что проблема у нее есть, но я не видела этого повседневно.
Я очень любила выпить, но для меня алкоголизм - это пила два дня, а на третий голова болит и пора завязывать (хотя это тоже алкоголизм, да).
А тут было уже что-то другое. Ей явно было очень тяжело и она не справлялась. У нее начало слегка изменяться лицо. Стало более пухлым, что ли. Она вообще выглядела страшно уставшей. От всего. И это, безусловно, так и было.
И она всячески транслировала это мне.
И я предложила ей помощь. Жить у меня.
У нас уже было такое, что мы, бывало, в начале-середине дружбы жили какое-то время вместе, и я у нее, и она у меня, по разным обстоятельствам.
Я предложила все-таки выгнать сожителя, уехать нахуй со своей квартиры, вырваться из того окружения, хоть на время, жить у меня, приводить себя в порядок и выбираться.
Сейчас я знаю: это типичная ошибка и ее делают все. Нельзя думать, что твоя помощь в "прийти в себя, наладить жизнь" им поможет.
То есть, это не ошибка, нет. Это шаг в пропасть, который ты практически не можешь не сделать, просто нет вариантов.
* * * * *
Алкоголизм - это такая ментальная лярва, она думает, как бы вцепиться в кого.
Это уже не человек. То есть, ты делаешь что-то как для человека, которого знал раньше, но это уже не совсем он.
Он уходит, уходит куда-то вдаль, изредка оборачиваясь, и тогда ты видишь еще того человека, и тебе кажется, что там еще есть с кем говорить.
Но на самом деле лярва уводит его в туман, в другую реальность, а сама подселяется на его место. Там его не остается.
Я бы сказала, что лярва съедает душу. И задача у лярвы остается одна: достать, всеми силами обеспечить себе то, что надо. В данном случае - бухло.
И ты, если ты рядом, начинаешь работать на эту лярву тоже. И эмоционально, и чаще всего - физически и финансово, обеспечивая жизнь алкоголика.
Это страшная вещь. И сложнейшая тема. Это называется созависимость.
Нет, тебе правда не деться никуда.
Хорошо говорить "брось и отойди", когда это какой-то безымянный алкоголик под окном. А если это подруга, очень близкая, которую знаешь много лет, знаешь ее нормальной.
И это же не беззубая синюшка с фингалами, это обычная девка, такая же, как и ты. Ну да, выглядит чуть помятей. Но на лице еще не написано, что кончено, нет.
А если это муж (тем более не хухры-мухры, это очень близкий), если сын, мать?
Это очень крепкие связи, от них не избавиться просто так.
Сначала человек должен пройти все круги ада, реально - пройти, на своей шкуре прочувствовать, и только потом осознать.
А потом еще и не просто осознать, а действительно - бросить алкоголика. И это еще ведь если есть куда бросать, а то ведь, вроде, не выкинешь человека на улицу.
В моем случае было куда бросить. Но до того, как я смогла это сделать, случилось очень много чего.
Работала она к тому времени на небольшой автостанции. Она жаловалась мне, что напарница её клюёт, что на автостанции не те люди, что ей сложно и страшно, и как она устала от этого всего, и что от этого мрака она ещё больше пьёт.
Я предложила ей уйти к чертовой матери с той тухлой работы.
Да работа и в самом деле была дно. Подруга работала там уже пару лет, а у меня все в голове не укладывалось, как, почему, почему моя подруга, которую я знала искромётной, неглупой, всегда хорошо одетой и сворачивающей головы мужикам, которая рассказывала мне, как прекрасен бурш-эль-араб, и что там всё в золоте, вдруг оказалась диспетчером в грязненьком занюханном пуховичке на малюююсенькой автостанции где-то на выездах из города. Я даже не замечала, что такие есть, пока она не стала там работать, что-то вроде "водиле штампик поставить".
Что это моя подруга гордится тем, что она не просто диспетчер, а диспетчер-кассир.
Дно на самом деле было уже очень близко.
Мне казалось, что она сможет всплыть. Ну хоть до какого-то более приличного уровня. На это просто было тяжело смотреть. А она же еще и жаловалась. И казалось, это просто по какому-то недоразумению зашло не туда, и она так хочет выбраться, но у нее просто не было сил, надо только руку подать.
Она правда хотела. Это я сейчас понимаю. Просто лярва оказалась сильнее неё.
Я тогда не понимала масштабов.
* * * *
В конце февраля она выгнала сожителя, закрыла квартиру, поселилась у меня и как-то очень радостно ушла с работы.
Мы обсуждали планы, как она сейчас придет в себя, как мы приведем ее в порядок (волосы не крашены год), и она... пила. Каждый божий день из тех, что жила у меня.
Я все еще не осознавала.
Она все время брала у меня на шкалик. Она выпивала шкалик и ложилась спать. Просыпалась, маялась и просила шкалик.
Она просила, она умоляла пообещать ей, что я не оставлю её без него. По крайней мере пока. А там она чуть придёт в чувство, только надо отменять постепенно (иначе белка, ага). Поэтому шкалик и маленькими рюмочками. Она всегда так делала раньше, чтобы слезть, всегда помогало.
И я сдавалась. И выдавала ей очередную бумажку, она бежала в магазин.
Очень сложно объяснить, как это происходит, пока не испытаешь сам. Она говорила, что главное - резко не бросать, а она по чуть-чуть, по чуть-чуть и выйдет. Она действительно по чуть-чуть, по чуть-чуть выпивала шкалик и ложилась спать. Просыпалась и выманивала у меня на шкалик.
Я вообще потеряла верх и низ. Я не понимала, что происходит. Вообще. Я только видела, что она пьёт и я не знала, что с этим делать.
Я предлагала ей снова кодировку, естественно, я бы её оплатила. Она говорила, что боится нарколога (нет, серьезно, так и говорила), и умоляла не сдавать ее и не колоть (и так говорила тоже), и ей бы лучше с психологом поговорить, и она справится.
Как только я ткнула пальцем в психолога (нарколог дал контакты), она сказала, что эта психолог ей не нравится (не дойдя до неё), и психолога надо другого.
Когда я предлагала ей поискать, к кому хочется, она как-то начинала нервничать и сворачивать разговор, это её раздражало, у нее начинали трястись руки, она начинала нервничать... и бежала в магазин за шкаликом.
Я неплохо зарабатывала тогда, но работала очень много.
У меня был блог, у меня был еще один очень энергоемкий проект, у меня случались какие-то подработки (с "бизнесом" к тому времени я завязала уже несколько лет как).
Проще говоря - я не поднимала головы. И рядом была она.
А, и еще мы, конечно, начали ругаться с Андреем. Из-за неё.
Он, естественно, не особо поддерживал идею её переезда к нам (мы жили у меня, его квартиру сдавали), а я не могла её бросить. И это всё так меня запутало. У меня не было сил даже осознать, как быстро утекают на неё мои деньги.
Я как покорный зачарованный кролик кормила её удава. Нет, что-то во мне начинало роптать, но я не могла справиться с этой ситуацией.
Она всегда говорила: "сейчас, сейчас, я сама, мне самой в себя прийти надо"...
Забрать документы с работы она ехала месяц. Все никак не могла прийти в себя.
* * * * *
Раз она действительно как-то подзавязала.
На три дня, мы даже съездили в магазин, обновили ей весенний гардероб на поприличнее того, что у нее было. Она красовалась в новых шмотках и в ней будто снова промелькнула та жизнь, в которой я знала её.
Не знаю, как она выманила у меня на шкалик. Они как-то делают это. Я не хотела ей давать. Не хотела, но дала.
Она снова начала это "сейчас, сейчас". А я начала прозревать и думать: а что вообще происходит? А дальше что? И как-то крепко с ней поговорила. Ну как крепко - дала понять, что все-таки с этим надо что-то делать.
Она потихоньку вышла. Снова на три дня.
А потом захотела проведать, как там квартира. Съездить чисто на день, больше месяца там не была.
Да, я дала ей деньги, на дорогу, на еду, надо же что-то есть весь день.
Она отзвонилась вечером, сказала, что дома все хорошо, и она, пожалуй, сегодня там переночует, а то по дому соскучилась.
Приехала уже ближе к ночи на следующий день. Приехала весёлая. С перегаром.
И они поругались с Андреем. Буквально с порога. И он ее выгнал.
Ну как, он ей начал говорить, что ёб твою мать, а сколько можно-то, она как-то очень сильно на него обиделась, резко развернулась и ушла. Даже не раздевшись. Я пикнуть не успела.
Потом мы ругались с Андреем, и он кричал, что неужели я не понимаю, что она вернулась только потому, что я дала ей с собой не так много денег. Как раз растянула по чуть-чуть на два дня.
Я поругалась с ним, подхватила ноутбук и поехала к ней.
Она как-то так интересно обиделась, что меня царапнуло. И еще... это было нечто вроде человека, оставленного в опасном состоянии. Его нельзя было не спасать. Он на глазах шел ко дну. А ты знал его человеком.
Созависимость - такая штука... ты понимаешь, только пройдя все это и оглянувшись назад.
Я все понимала. И не понимала одновременно. Это надо пройти. То есть, не дай бог такое проходить.
Я прожила с ней и у нее три дня.
На самом деле я просто замерла, пытаясь нащупать внутри решение.
Она была очень возмущена резким поступком Андрея, ну да, было вчера и совсем чуть-чуть, случайно встретила подружку-соседку, посидели уже, чё уж, всего бутылочку винца на двоих, и сегодня перегар - это не свежее, это вчерашнее, а так она всё. Она держалась.
Мне не нравились эти бутылочки, но что сказать.
Мы сидели на кухне и говорили длинные разговоры.
Мы говорили, с одной стороны, что да, не вариант ей возвращаться ко мне, с Андреем она не может. С другой - она просила меня не оставлять её. Потому что ей страшно.
А ещё меня клевал Андрей, я уехала в ночь за подругой и не возвращалась три дня.
Мы даже сделали какую-то уборку, она даже сходила за продуктами, и была такой... почти как раньше.
Пришли к тому, что я все-таки возвращаюсь домой, она остается у себя. К тому же - вот, она же может держаться. Она меня в этом уверила. И не маленькая ж девочка, ну чего рядом сидеть? Дальше все-таки берет себя в руки, начинает искать работу, ну а пока...
Я знаю, есть люди, которые не будут над этим смеяться. Это типичные проявления созависимости. Ты не можешь бросить своего.
Ну а пока я даю ей деньги. На жизнь.
Какую-то фиксированную сумму раз в неделю. На которую можно было сносно питаться. И курить. Курильщика не оставишь без сигарет.
Я возвращаюсь домой, она пару раз мне звонит, говорит, что все нормально, чувствует себя лучше, хотя по ночам накатывают панические атаки. Сейчас это пройдет и будет искать работу.
Мы увиделись через неделю, я привезла ей деньги.
Черт возьми, я это сейчас понимаю: она умудрялась сделать так, чтоб даже не ездить за ними, чтобы привозила я. К ней, на другой конец города.
Ну потому что у меня недовольный Андрей, который к ней плохо относится, и лучше им не пересекаться пока, а еще у нее руки-ноги трясутся, и жуткие панические атаки - боится людей (а ехать через весь город)...
Алкоголик всегда повернет так, что ты будешь обслуживать его демона.
К ней вообще было сложно дозвониться, она говорила, что телефон поставлен на без звука, потому что ее пугают сейчас резкие звуки, она "в отходняках", это долго, и она постоянно спит, но если что - перезвонит как увидит.
Ещё через неделю я как-то не смогла дозвониться к ней пару дней. Значит, не видит. Но не может же она все это время спать. И я решила съездить, вдруг что случилось.
Я встретила ее на улице у парадной, с утра, и она как-то... совсем плохо выглядела. И была не сильно рада видеть меня. Даже испугалась
Я начала не только понимать, но и осознавать всё это. Что всё это время она всё так же пьёт и это бесконечная история.
И я не-по-ни-ма-ла что делать. Я решила действовать радикально. Ну, как казалось мне.
Я решила оставить ее без денег. Тупо без денег. Мы сидели на кухне, я была довольно зла, и она согласилась, что да, так, наверное, и к лучшему, а то действительно не может прекратить запой, а надо, надо.
Но не могла же я оставить ее без еды. И без сигарет.
Мы договорились, что я ей буду это привозить раз в два дня. А она перележит дома (aka прикуётся к батарее), как-то перележит, только чтобы я не оставляла ее одну, нет, с ней сидеть не стоит (да и сколько можно было с ней сидеть).
Она попросила купить ей сейчас много воды и банку какого-то энтеросгеля, ну типа после запоя надо все это теперь вводить.
Она звонила мне ночью и говорила, что ее трясёт. Я предлагала нарколога, капельницы, с перспективой кодировки в конце, она настаивала, что выйдет без капельниц, самостоятельно.
Через день я поехала к ней, привезла какую-то мелкую просьбу по еде (да, они ж почти не жрут когда в запоях), еще воды, она говорила, что все время спит, и как-то быстро меня выпроводила.
Еще через день я, не дозвонившись, приехала к ней. Накануне вечером она сказала, что хочет бульончика, я повезла мяса. Трубку не брала, думаю, ладно, разбужу.
Она встретила меня как-то нервно. В суете. Будто я ее резко разбудила, а она себя очень плохо чувствует.
Я засобиралась уходить, и уже в дверях, на выходе, столкнулась с её бывшим соседом. Так себе чуваком, любителем.
Который привез ей водки. И, довольно поприветствовав меня (приехал выпить, а тут еще и девочки!), с радостным размахом выставил эту бутылку на кухне из рюкзака на стол.
И вот тут я психанула. Я сказала, что всё, пошла она нахер, и пусть живет как хочет, а я всё.
И еще - что всё так же оплачу ей нарколога. Если она соберется сама. Телефон есть. О психологе уже речь не шла. На психологе еще можно было водить меня за нос.
Но ни денег, ни еды - ничего. Пусть думает. И по другим вопросам, кроме нарколога - мне не звонит.
В этот раз было всё правильно.
В группах созависимости учат, что алкаша надо бросить. Бросить и отстраниться полностью. А он пусть выплывет сам. Или не выплывет.
Это всё очень правильно.
Да в жизни не так-то просто.
*Продолжение - в следующем посте
________
© Екатерина Безымянная
Комментарии (0)