– …Целый день свекровь мне помогает, крутится, как белка в колесе, ни разу не присядет! – с усмешкой рассказывает тридцатилетняя Валентина. – При этом я этой помощи абсолютно не ощущаю, вот так бывает. Мужу сказала – мне проще одной, скажи своей маме, пусть не приходит. Так он на меня руками замахал – говорит, ты с ума сошла, после больницы неделя, ты с ребенком, мало ли что! Нет, говорит, пусть мать приезжает, сидит с вами пока, мне так спокойнее…
– Слушай, ну он прав – зачем эти подвиги-то? Ты после операции, с восьмимесячным ребенком, свекровь рвется помогать – пусть поездит, вдвоем-то проще, чем одной?
– Да она делает совсем не то, что надо! – чуть не плачет Валентина. – Погулять с ребенком, начистить картошки, пол протереть шваброй, чтобы дочка по чистому ползала – ее не допросишься. Она приходит, хватает белье и начинает гладить. Зачем? Я сто лет уже ничего не глажу, ну, если только рубашки мужу и ребенку футболки что-то на выход. А Ирина Георгиевна мне заявляет – «Я терпеть не могу не глаженного белья!». Она дома все гладит – от пододеяльников до шнурков. И трусы, и носки, и полотенца… И тут у нас три дня стояла у доски, пока мне не перегладила все до последнего платочка!
…У Валентины с мужем восьмимесячная дочка, живут они отдельно от родителей в съемной квартире, ни от кого материально не зависят. С ребенком Валентина с первых дней справляется сама, помощи ничьей не просит. Ее родители работают, а свекровь, Ирина Георгиевна, пенсионерка, и совсем не против помочь. Много раз она предлагала и сыну, и невестке – давайте я приеду, мол. Но Валентина от помощи отказывалась.
– Я всегда говорила – просто так, в гости, приезжайте, конечно. А помогать не надо, я со всем пока справляюсь сама.
Девочка у Валентины довольно спокойная, хорошо спит ночью, особых проблем не доставляет. И все же маленький ребенок, который активно начал ползать по квартире, везде залазить, открывать шкафы – это непросто. За дочкой надо беспрестанно следить, ну и каких-то домашних дел никто ведь не отменял. Еду приготовить, пол протереть, по которому дочь ползает руками и потом их тянет в рот, игрушки собрать, подмыть, переодеть, вытащить коляску на улицу…
Конечно, все, что можно, Валентина упростила. Белье вот, например, не гладит, в шкафах у нее завал, потому что ребенок лезет и все разбрасывает. Ну а про игрушки и говорить нечего, Валентина просто ногами сгребает их в угол, потому что убирать бесполезно, через полчаса все снова будет разложено по комнате ровным слоем.
И до последнего времени Валентина не парилась, но вот три недели назад попала в больницу с аппендицитом. Вроде ерундовая операция в двадцать первом веке, но женщина чуть с жизнью не простилась. Конечно, в чем-то виновата сама – долго игнорировала симптомы, терпела боль, в больницу попала уже в критическом состоянии. Пришлось делать полостную операцию, и восстановление заняло долгое время.
Но сейчас все позади, и около недели назад Валентину, наконец, выписали домой. Выписывать не хотели, честно говоря, но женщина уже сама настояла – муж отпуск взял, чтобы сидеть с дочкой. Отпуск у него тоже не безразмерный, а без содержания писать совсем не выгодно. Поэтому Валентина, как только смогла, вышла из больницы домой на постельный режим. Муж вышел на работу, а к жене пригласил свою маму – помогать с ребенком.
И вот третий день Ирина Георгиевна, не щадя себя, «помогает» невестке.
– Говорю ей – возьмите Анюту, займите ее чем-нибудь. Поиграйте, игрушки ей покажите, книжку картонную полистайте. «Нет, ей со мной неинтересно, она хочет к тебе». На улицу выйти с коляской свекровь боится – коляска у нас в лифт входит с трудом, там надо определенный образом заезжать – «нет, я не справлюсь, и вдруг Аня на улице расплачется?». Ну, сама коляску таскать, конечно, я сейчас не буду, хорошо, ладно, сидим дома… Подмыть надо, переодеть – «ой, я не умею». Ну что, в итоге свекровь стоит платочки гладит, а я со швом на животе тащу дочь мыться в ванную…
Ситуация странная, и теперь, чтобы помощь была помощью, а не просто восседанием рядом с невесткой на диване, Ирина Георгиевна первым делом хватает белье и принимается гладить. Валентине это ужасно не нравится. Во-первых, напрягает тот факт, что свекровь копается в их белье, во-вторых, все это сооружение с гладильной доской и свисающими проводами прямо притягивает внимание восьмимесячной Анюты, которая ползает по полу уже довольно бодро и того и гляди окажется в опасной близости.
– Не переживай, я слежу! – успокаивает свекровь, но Валентина все равно дергается.
А самое главное, такая помощь Валентине просто не нужна.
– Как можно спать на мятом, я не понимаю! – охает свекровь.
– Да прекрасно можно! – пожимает плечами Валентина. – Мы давным-давно уже ничего не гладим, и никто не пострадал…
Стирка с ребенком запускается каждый день, и глажка в доме есть всегда. Поэтому Ирина Георгиевна вроде бы всегда при деле.
– Ну мать же все равно тебе помогает, на месте не сидит! – не может понять, в чем проблема, муж. – Не хочешь, чтобы гладила – ну, попроси ее делать что-то другое!
Но в другом на Ирину Георгиевну где сядешь, там и слезешь. «Другое» она просто саботирует. Валентина же не считает себя вправе настойчиво просить. Свекровь вообще не обязана. И ссориться с ней нельзя – она вон какую гору белья им перегладила, в бельевом шкафу порядок навела, все простыни по полочкам разложила.
Идти на конфликт, избавляться от помощи? Улыбаться и терпеть?
А может, и правда ситуация не стоит выеденного яйца, и невестка просто накручивает?
Что думаете?
Комментарии (0)