– …Да сразу было ясно, что деньги Ритка не вернет, это бесполезно! – рассказывает тридцатипятилетняя Василиса. – Для них триста тысяч – это целое состояние. Я и мужу говорила – не давай! А он мне – да я и сам понимаю, что не вернут, но как не дать, мать очень просила Маргарите помочь… Хорошо еще, что расписку с нее взяли. Хотя вот тоже – куда сейчас с этой распиской? Максим хочет востребовать через суд, а свекровь бьется в истерике – только не это! Обещает отдавать Риткин долг частями с пенсии. По сколько она там сможет отдавать, я не знаю, может, тыщи по три-четыре, угу. Хотя, я так понимаю, она надеется, что с нее сын последние деньги тянуть не станет…
…Маргарите, золовке Василисы, старшей сестре ее мужа Максима, почти сорок. Когда-то она подавала надежды – была едва ли не лучшей студенткой факультета иностранных языкоа, свободно говорила на двух языках, чуть менее свободно – еще на трех. Родители в свое время много в нее вложили – репетиторы, курсы, лагеря, стажировки. Даже в те времена, когда хорошее образование было условно бесплатно, на Ритин диплом пришлось основательно потратиться.
Страшно даже представить, в какие суммы такое образование обошлось бы в наши дни.
Тем не менее, закончив вуз, Маргарита удивила всех – отказалась от нескольких перспективных предложений потенциальных работодателей, вышла замуж по горячей любви за деревенского парня откуда-то из Ярославля и уехала с мужем в его деревню.
– Там они быстренько одного за другим нарожали четверых детей и живут простой сельской жизнью! – рассказывает Василиса. – Работы нет, денег вечно тоже. Сажают картошку, разводят кур, время от времени пытаются что-то предпринимать. Свиней выращивали на продажу, но оказалось, это совсем не выгодно. Кроликов в какой-то год купили – они у них все передохли. Коровы были – одно мучение с ними, по словам свекрови…
Рита каким-то чудом устроилась в школу учителем английского языка, работает, зарплату получает весьма скромную – собственно, это и весь их семейный доход, муж перебивается случайными заработками. Свекровь, пока работала, все время гуманитарную помощь туда отправляла. Деньги посылала, вещи собирала по знакомым для детей, обувь, канцелярку – шутка ли, там четверо внуков. Об их образовании родители не особо пекутся. Дети учатся в местной школе и в ус не дуют, никаких тебе курсов и репетиторов, что были у Риты.
Старший в этом году переходит в одиннадцатый класс, на вопрос – куда дальше? – все пожимают плечами. Очевидно, в армию.
А год назад у отца семейства, Маргаритиного мужа, возникла новая бизнес-идея – купить подержанный трактор и оказывать услуги дачникам, которые вдруг стали расти, как грибы, на фоне карантина. Люди покупают землю, строятся, благоустраивают участки. Кому вспахать, кому покосить. Знакомый тракторист из соседнего района, по слухам, чуть ли не олигархом стал.
Проблема только в том, что трактор, даже бэушный, стоит весьма приличных денег, которых в семье Риты нет совсем.
– Но зато есть богатый московский брат! – с сарказмом в голосе рассказывает Василиса. – Рита с матерью сорвали Максиму телефон – одолжи денег! Немного там дают родители мужа, не хватает трехсот тысяч, дай! То, что деньги у нас есть, они знали. Макс не хотел давать, конечно, но они же пристали, как репей. В итоге он Ритке говорит – пиши расписку. Свекровь еще возмущалась – как так, расписка с родной сестры. Но хорошо, что не пошли на поводу, оформили все, как надо…
Триста тысяч сестра взяла у брата сроком до Нового года, тут же они с мужем купили трактор, начали работать, и где-то полмесяца все шло отлично. А потом трактор сгорел синим пламенем – не жили богато, нечего и начинать. Хорошо хоть муж Маргариты с сыном живы остались.
Долг под Новый год Максиму с Василисой никто не отдал, и отдавать, видимо, не собираются – денег нет. Самое паршивое, что Маргарита и трубки не берет – сказать брату ей нечего. Просто скидывает звонки.
– Муж говорит – наверно, надо просто забыть про деньги и все. А я считаю – пусть отдают! По-хорошему надо официально подавать в суд, и пусть вычитают у золовки с зарплаты, в школе она у нее белая… А если у Маргариты совести нет, пусть мать отдает за нее по пять тысяч в месяц и сидит на хлебе и воде. Ну да, жестоко. А мы-то тут причем? Нам эти деньги тоже не с неба упали…
Брать с матери-защитницы дочери в ситуации, когда дочь долг отдать не может – это вообще дно?
Или все правильно, свое нужно забирать?
Вы на чьей стороне в этой ситуации? Что думаете?
Комментарии (0)