Мы сидели на детской площадке, на бортике горки (больше негде было присесть), она вызвонила меня и попросила приехать. Она очень просила приехать. Потому что ей страшно. Она просила не оставлять её одну. Снова.
На это нельзя не повестись.
Мы встретились на улице, она шла из магазина со шкаликом водки, не знаю, где деньги взяла, одолжила; было часов шесть вечера, и она была синяя. Я молчала. А что было говорить.
И она сказала: звони наркологу. Мол, я уже понимаю, что сама не могу.
И я позвонила. И договорилась на завтра. За какой-то дополнительный прайс, потому что был выходной, а до понедельника она могла передумать.
Да, нарколога на дом она категорически не хотела. Уж лучше, мол, прийти туда, благо, кабинет знакомый, рядом.
Нарколог сразу спросила, в каком она состоянии сейчас. Я сказала, что давно пьяная.
Нарколог ответила, что сначала надо выводить, и только потом кодировать. И перед капельницей лучше бы не пить, это только очень крайний случай, и толку скорее всего не будет сейчас и от капельниц. Просто почти бессмысленно. Очень малый шанс. Нарколог умная, нарколог видала таких пациентов.
Мы все равно договорились на утро. Подруга моя как-то сникла, она вообще уже лыка не вязала, она почти приговорила свой шкалик.
Она чуть не плакала, что ей страшно завтра идти к наркологу, она пытается собраться с духом, и она не ляжет сегодня спать, у нее будут кошмары, если мы сейчас по дороге к дому не возьмём еще один.
Не помню, как я выстояла. Я завела ее домой и уложила спать. Но все равно она перед этим провела меня через аптеку, где уломала купить ей настойку пиона, ну типа... очень надо успокоительное.
Кстати, настойка пиона на спирту. Она капала себе в водичку в стаканчик и пила перед сном.
Наконец она заснула. Я тоже, отдельно на диване.
Я проснулась в четыре утра, вышла на кухню. Она пила водку. Не знаю, где взяла. Сгоняла, где-то купила ночью? Была припасена? Откуда деньги? Это было не очень важно.
Алкоголик всегда найдет что выпить. Они материализуют это из воздуха, я не шучу.
Я застала ее в самом начальном моменте, она успела опрокинуть рюмку, или две.
На столе стояла целая бутылка.
Она спросила: выпьешь со мной?
Её трясло. И она была довольно напориста.
Она сказала, что не может спать, что очень боится утром на капельницы, умоляла дать ей слово, что ее не будут кодировать прям завтра, и что это действительно просто капельницы.
И ей надо успокоиться, чтобы дожить до утра. Она просила посидеть с ней. Я пыталась ее забрать из кухни, я согласилась на одну рюмку и спать. Она согласилась на одну. И спать.
На четвертой я сказала: всё, точно достаточно. Уже было ясно, что этому не будет конца, что она не ляжет, она пила по чуть-чуть, малюсенькими порциями, а я смотрела на часы и думала, как дотянуть до 8.30, чтобы выйти из дома.
До нарколога было три остановки. Она отказалась ехать на такси, мол, развезёт. Она категорически отказалась ехать на маршрутке (там люди, а она боится людей), она хотела только идти.
Идти пешком.
С бутылкой водки.
Перед выходом она закапризничала, и отказывалась идти без неё, напрочь; мы сошлись на том, что бутылка будет у меня, и когда она будет просить, я буду выдавать ей по глоточку. Там оставалась где-то треть.
Шли по дворам эти три остановки, и я вела её как ослика на веревочке, и она шла за мной только потому, что водка была у меня.
Она устраивала мне истерики через каждые пятьсот метров, то умоляя, то требуя выдать глоток; на какой-то остановке она осушила все, что оставалось в бутылке. Залпом, с горла, и я не смогла забрать.
В общем, до нарколога я довела ее совершенно синюю и брыкающуюся.
В кабинете она плакала, на кушетку не хотела, просила ее не ломать (да и некому, женщина нарколог и медсестра, а лярва эта, внутри, очень сильная); ее как-то уговорили, короче, кое-как она далась поставить капельницу. Она выла под ней.
Нарколог предупредила, что это, скорее всего, ничего не даст.
И сейчас просто мегаважно не дать ей выпить до завтра, до следующей капельницы. Просто - ни капли, ни глотка, как бы ни просила. Иначе уйдет в жесточайший запой. Цель - дожить до завтрашней капельницы.
А вечером созвонимся, может утром все-таки на дом придёт.
Мы шли назад три остановки. Пешком. Она была... нет, не трезвая, какая-то другая, очень злая.
На меня, на весь свет, она сначала просила, потом требовала купить ей хоть бутылочку пива, потом ругалась на меня и просила снова. Кое-как я довела ее до дома.
Закрыла, спрятала ключи в карман. Она устроила мне скандал.
Это был даже не скандал, нет. Я не верила вообще, что это происходит, и что такое может быть. Она часа два крыла меня отборным матом. Клянусь, это был даже не её голос. У неё были стеклянющие глаза. Я не знаю, что такое в этот момент жило в ней. Она пыталась ломать мебель, обещала повеситься, снова крыла.
Я как-то выдержала.
Наконец она успокоилась, ну как, ругала меня, но уже потише. И как-то заснула.
Я легла тоже. Не спала с четырех утра, а это долго продолжалось.
Вечером, часов в восемь, я проснулась от сильного шума. Буквально - от паники. Она металась по квартире, реально металась, стонала, хватала себя за горло, хрипела, что ей не хватает воздуха и требовала вывести ее на улицу прямо сейчас. Иначе она сейчас здесь просто потеряет сознание.
Я предложила открыть балкон, окна, она настаивала, что нет, ей надо выйти, иначе она сойдет с ума, двигаются стены.
Я была очень спросонья, она была очень настойчива, она взяла меня резко и шумом. Я пообещала вывести ее. Но только за руку. Только за руку и только во двор. И я не отпущу ее ни на секунду. А потом мы вернемся домой.
Черт, я сейчас понимаю: ночь с ней я бы не пережила.
И я вывела ее на улицу. Вниз спустились нормально, она даже повеселела, стала лучше дышать.
На улице она выключилась снова и стала требовать пива, хоть глоток, я в нее вцепилась, она уводила меня со двора. Этому напору противостоять невозможно.
В конце концов она вырвалась (да, она чуть со мной подралась) и просто побежала. Еще какое-то время я бежала за ней. Пока она не заскочила в магазинчик, маленький супермаркет. Ну не бежать же было уже за ней туда, полно людей, дичь какая-то.
Она пересекла двери, встала напротив. Я какое-то время стояла перед входом, потом достала ключи, бросила в неё и ушла.
Сумочка была со мной. Я поехала сразу домой и думала, что теперь точно всё. Я больше не приеду. Ни за что. Это всё.
* * * * *
Нет, это было не всё. Я была в таком состоянии, что мне надо было развеяться хоть куда-нибудь, уехать. И мы с Андреем погнали на майские в Одессу, на шашлыки. К моей подружке.
И там я столкнулась ровно с тем же, что было у меня, один в один. Включая блядь настойку пиона. Они все одинаковые. Мы спасали сестру подруги, она тоже страшно пила.
Тогда я написала про это пост- .
Только это была не реальность Кристины. Это была моя реальность. Точнее, это была реальность моей подруги, которая перешла ко мне.
В твой мир начинает проникать жизнь алкаша.
Она сама проявилась к концу мая.
Очень просила ее забрать, забрать из того окружения, хоть как-нибудь, хоть куда-нибудь, потому что она сама понимает: это уже точно дно и точно надо спасаться. Она точно решила.
Только - нет, без нарколога, а то вон чем кончилось в прошлый раз, не надо, она точно в этот раз сама.
Я не хотела снова забирать ее к себе. Я только начала выходить из транса.
Но я предложила ей вариант: сдаем ее квартиру и снимаем где-то недалеко от меня.
Комнату, точнее, на квартиру не хватило бы. У нее херовый район и состояние запущенное. Так что если хочет - пусть живет недалеко. А я могу помочь первое время. Ну как - помочь работу найти. Поддержать морально. Остальное - только в очень крайнем случае.
Я была уже очень аккуратна.
Это не помогло.
* * * * *
Мы быстро сдали ее квартиру. Точнее, она сама как-то очень моментально сдала ее какому-то первому попавшемуся чуваку, взяла деньги, и на несколько дней все-таки задержалась у меня. Андрей молчал, у них худо-бедно был мир, но такой, настороженный.
Она не пила.
Мы выходили с ней гулять вечером. Хотя она всегда спрашивала, может, по джин-тонику? Всего по одному. Но я раздражалась и она не настаивала.
Днем она отсыпалась и "боялась людей", еще мы клеили объявления, прямо по району, её денег было в обрез, искали напрямую. Быстро нашлись пару вариантов.
В один, поприличнее, но чуть дороже, не захотела она. Сейчас понимаю: хозяином был пожилой военный, сдававший квартиру по комнатам (во вторую периодически наезжал сам, там было что-то вроде кабинета с барахлом, но не жил постоянно). Он очень жаловался, что тут недавно впустил квартирантку, та оказалась алкоголичкой, а он не сразу это понял (ну да, дядь, у тебя тоже реальность кристины, ага).
Она выбрала комнату подешевле, в квартале от меня.
Подешевле - потому что ей хотелось побольше оставить на жизнь, типа на самое первое время. Комната была ну очень так себе, пошарпана, кквартира на первом, с отдельным выходом на улицу, в свой небольшой палисадник.
Во второй комнате жил бывший сожитель хозяйки, а него было что-то с ногой, поэтому он плохо передвигался, почти не выходил и вообще производил впечатление сидельца.
Она пыталась пробить меня на тему "дать ей денег провести интернет", работу же искать надо, да и вообще скучно. Старый ноутбук у нее был. В квартире не было интернета.
Я заебалась платить, а надо было что-то совсем не сто рублей.
Я сказала, что живу в квартале, три минуты идти, интернет у меня есть всегда, и я ей рада в любое время дня и ночи, все равно не сплю.
У меня можно накачать фильмов, а пока вон я объявления посрывала, даже не надо резюме, по кварталу висят: требуется то продавщица в магазинчик, то приемщица в химчистку, то просто работник зала в супермаркет.
Накормить - накормлю, если надо будет.
Но пока у нее там что-то есть на первое время, и пусть все-таки сама. Я, если что, подстрахую. Только денег пусть не просит у меня. Ни в каком виде.
Она начала обживаться. Отмыла комнатку, вставила в двери новый замок, взамен заедающего старого, даже купила какой-то освежитель. Между делом рассказала мне, что сосед оказался бывшим зеком-наркоманом, а бывшая сожительница его, она же периодически приходящая хозяйка квартиры, просто жалеет его, потому что... ну короче, она тоже наркоманка.
И что у них там по вечерам еще какие-то шастают.
Короче, ее реальность стремительно всасывала её со всех сторон.
Да, кстати, ко мне за интернетом она пришла раз или два. Вакансии не смотрела. Накачала себе свинку Пеппу.
Сказала, эта свинка успокаивает хорошо. Она ее смотрит и смотрит.
Сейчас мне понятно, что в тот момент она уже умерла.
Умер мозг, отказавшийся думать и действовать, и его потихоньку дожирала лярва. Свинка Пеппа - мультик для детей трёх лет.
Насчет работы отмахивалась, говорила, ищет, только все равно боится людей, но как-то пытается справиться, успокоительное пьёт.
Я такой тугодум. То есть, я видела у неё пару раз пузырёк. Такой, аптечный. Точно не спирт, нет. Какое-то, как она говорила, хорошее успокоительное на травках. После него, говорила, хорошо спит под свинку Пеппу. А то синдром отмены кошмарит, засыпает тяжело.
У меня на подкорке где-то было, что где-то кто-то его зачем-то пьет, но это же кто-то и где-то. То есть, я даже не акцентировалась, что это он, он самый.
Свинка Пеппа и боярышник, да.
До меня начало доходить, когда мы с ней ужрались боярышником.
Я тогда очень жестко ругалась с Андреем, уже по другим причинам, у нас к этому шло. Точнее, ругался со мной он, и оказался еще как-то особенно чернорот, и я уже знала, что мы разойдемся, и уже ждала не чем, а когда это закончится.
И как-то, после очередной ссоры, когда он особенно шумно хлопнул дверью, она пришла меня успокаивать.
На алкоголь с ней было табу. Мы не могли выпить. Хотя она спрашивала, может, того?
Тогда она достала пузырек и предложила мне свое успокоительное. А меня действительно трясло страшно.
И налила мне колпачок. Разбавила с водой, по-моему. Дала из рюмочки выпить.
Я выпила. Мне стало чуть теплее. Настойка была на спирту. До меня не доходило, не складывалось два плюс два.
Она и себе налила колпачок, успокоиться рядом. Потом сказала, что мне нужен второй, а то меня еще трясёт, надо добавить для эффекта. Ну и себе.
Боярышник действительно успокаивает офигенно. И ушатывает на раз-два, если колпачками.
Я начала возвращаться в реальность, когда поняла, что я-то уже... как будто немного того... а она наливает третий.
У меня не было сил разбираться с ней сейчас, да и пузырек кончился, был не полный. Она ушла.
Я легла спать. Где-то ночью пришел Андрей.
Утром у меня начало складываться. Я уже ничего не говорила ей. И не звонила даже.
Через два дня я обнаружила батарею из пустых пузырьков боярышника в её комнате. Не знаю, почему она их не выбрасывала.
Она позвонила с утра, сказала, что ей плохо, кружится голова, просила принести минералки с газом и какой-то паштет, что ли. Магазинчик по дороге был закрыт на переучет, открывался минут через 15, и я решила пока заскочить к ней.
На самом деле я, получалось, снова бегала по её нуждам. Только в этот раз она прикидывалась больной.
Я случайно увидела эту батарею пузырьков у стены за коробкой.
Я уже не ругалась. Я сказала ей, что если она хочет минералки, пусть встанет и пойдет за ней сама. Она сказала, что у нее нет денег. Я сказала, что деньги есть у меня, хочет - пусть со мной по дороге сходит, а за минералкой я ей бегать не буду.
Она начала ругаться на меня, ну типа мне чего, сложно сбегать за угол, и неужели я не понимаю, что у нее кружится голова.
Это было так... по-хамски. Я ушла.
Через день она позвонила и сказала: пойдешь со мной к Анонимным Алкоголикам?
Мы начали ходить к Анонимным Алкоголикам. Она просила ходить с ней.
* * * * *
Мне вообще кажется, что собрание алкоголиков - прям лучшее место для того, чтобы бросить пить. Каждый первый - потенциальный собутыльник.
Нет, там были и завязавшие уже давно, они рассказывали о своем стаже, с восторгом отзывались о каких-то летних лагерях с психологами... но еще половина заходили туда иногда. В периоды, когда в завязке.
Потом срывались снова.
Не буду утомлять. Она сорвалась, я плюнула, послала ее к херам, через каких-то пару недель она позвонила, рассказала, как выходила в этот раз.
Лежала с бодуна, мне, поняла, звонить уже не надо. Позвала кого-то из завязавших из группы, в качестве психологической помощи. Там типа к каждому пьющему назначается куратор, который завязавший, и он типа должен его поддерживать.
Короче, куратор пришел, сначала утешал, что это пройдет, мол, у всех было. Потом начал разводить на секс. И предложил подлечить бутылочкой.
Сказала, выгнала его, и точно, точно в завязке, уже запасла воды, и никакого боярышника, будет лежать. И отзваниваться. Я занесла ей регидрон, а-ля жидкая капельница, пить. И оставила её.
Через пару дней мы нормально поболтали по телефону, она была трезвая, ей было явно лучше, она сказала, что скоро сможет нормально есть, а то клюёт что-то.
Это было часов в девять вечера. Я встала варить борщ, спать не хотелось, Андрей спал.
Часам к двенадцати я решила прокатиться на его велике (летняя ночь), и заодно может завезти ей борща, пусть поест. Набрала, глухо. Решила прокатиться мимо окон - если горят, значит, не спит, закину борщ, нет - так утром.
Окна горели. Дверь была не закрыта. Она была насмерть синяя. Дома был шалман. Какие-то сальные молодчики, бухие все.
Почему-то особенно меня вставил тот факт, что среди присутствующих был и тот самый сосед, который принес ей водку в апреле. Она позвала его и сюда. Особенно пикантным было то, что она как-то, после того уже, жаловалась мне, что он у нее что-то украл из дома.
И для меня это было каким-то особенно жёстким толчком.
Наглядным и четким подтверждением того, что всё вернулось ровно к тому, что было до.
Я поставила ей банку с борщом и пакет с бутерами.
Она очень рыдала. По пьяному просила простить, умоляла не бросать её. Я сказала больше не трогать меня нахуй никогда.
* * * * *
И она пропала. Я не звонила ей, она мне; появилась месяца через полтора, трезвая, выглядела более-менее.
Рассказала, что тогда где-то нашла на билет и уехала к тётке. Там все-таки родня, домик в деревне, подлечили ее, прошла курс капельниц, все хорошо, но в деревне очень тоскливо, вернулась. Шутила, что выберется из всего.
Свою квартиру так же сдает, с той комнаты съехала, но сняла другую, где-то в ебенях в частном секторе, но хорошо, частный дом, и работу нашла там же на райончике, продавцом.
Потом она приехала ко мне, нормальная, даже живая.
Сказала, присмотрела себе нормального мужика, перебралась к нему, в том же секторе. Забрала чуть шмоток (часть ее зимне-осенних вещей хранилась у меня) и пропала.
И я, пожалуй, уже не буду рассказывать, как спустя еще время мне позвонила одна наша общая подруга, и сказала, что ее уже, скорее всего, нет в живых.
Потому что она три дня назад с ней разговаривала, а сейчас трубку взял тот новый сожитель и что-то такое пробормотал, похоже, случилось страшное. А он, вроде, совсем не благополучный.
Мы провели целое мини-расследование. Мы пришли к квартиранту и узнали, когда она являлась за деньгами, оказалось, была накануне, взяла деньги и ушла.
Мы начали вспоминать, что про нее знаем сейчас. Припомнили кусок района, в котором, она говорила, снимала жильё.
Мы нашли ту женщину, у которой она до сожителя снимала комнату. Благо, однажды она обмолвилась, что у хозяйки редкое имя, вроде Феофании. Мы нашли Феофанию, ходили, спрашивали по соседям.
И когда мы попали к этой Феофании, и она поняла, по поводу кого мы пришли, мы с порога выслушали такое...
Феофания оказалась в итоге нормальной бабой, и когда подуспокоилась, рассказала, как это было всё у неё. Она просто сдала комнату девочке. И тоже немало поучаствовала в судьбе, и отдала ей свой старенький телефон (она была без), и на работу в итоге устроила, в магазин на районе, выслушивает от соседей до сих пор...
Да, мы зашли в тот магазин, спросили, и тоже выслушали.
Феофания подсказала, где примерно искать сожителя. Тремя улицами дальше.
Снова ходили по соседям. Оказалось, их знали все. Очень весело жили.
Нашли перевернутый нахрен дом.
Большой, пустой, почти настежь, с абсолютным разгромом внутри, как в фильмах, на полу всё, включая шкафы, стекла выбиты, задняя входная дверь из китайского железа натурально выгнута пополам, там была дичайшая драка. Соседи рассказали, сожитель "словил белку", кинулся ее убивать, гонял по двору...
И куда оба пропали после драки - ни её, ни его.
Я не буду рассказывать, как мы подавали заявление в полицию о пропаже человека. И как она потом нашлась, через недельку, что ли. Сказала, сбежала от чувака, и пряталась в каком-то озере. А он деньги, кстати, отобрал.
И пока мы ее разыскивали, мы со Светкой сильно разговорились, и я уже конкретно прозвонила еще общих друзей, с которыми давно не виделись.
И там посыпалось всё. Она потихоньку, что могла, вытянула ото всех.
И девки все нормальные, все знают ее, когда она еще была нормальной, и даже были в курсе о её проблеме, просто тоже не осознавали масштаб, тоже помогали чем могли, у кого в долг брала (у всех. а кто-то даже одолжил ей на съём комнаты), у кого недельку перекантовалась, а потом на глазах детей стала бегать с шкаликами.... короче, тоже не думали, что там настолько.
Тогда я видела ее последний раз. Живой.
Когда она объявилась, мы собрались у Светки на кухне. Мы просто вытащили ее говорить. Там и объявили, что это всё. Это точно всё от всех. Больше никто ничем не поможет. Пусть живёт как знает.
Она пропала совсем. И там был уже такой мрак, который и рассказывать не надо. Да и не видела я его, слава богу. Так, просто доходили слухи.
Она звонила мне иногда с разных номеров, раз месяца в два-три (мой номер она знала наизусть), мне ей даже некуда было звонить.
И ноут, и телефон давно были в ломбарде. И я вообще не буду рассказывать, как еще тогда, весной, я уже раз выкупала этот телефон.
Потому что он вообще-то был мой. Не новый, но хороший. Просто ее старенький как-то по зиме ещё "сломался", ну и.
А потом этот выкупленный телефон опять оказался у нее. Она же не может без связи, а то... ну, так получилось, бес попутал, синька, но телефон очень нужен, понятно. И я ей снова его отдала. И он снова оказался в ломбарде. Не сразу, немного времени прошло.
Звонила всегда синяя, уже ничего не хотела, так, просто говорили как дела. Очень недолго и обтекаемо.
Потом я вообще перебралась в Москву.
Она жила по разным мужикам, я даже не вдавалась. Потом съехал её квартирант и она вернулась в ту свою хату, туда же примчался ее давний сожитель, который редчайший сука психопат. Но это отдельная история, да.
В следующий раз я видела её тело в её квартире на полу. Ещё не успели вынести, когда мы подъехали.
Надо же, я приехала на пару дней в гости к девкам в Питер, и в эти дни она умерла (сообщил сожитель). Даже не пришлось срываться и ехать. Хоть тут проблем не создала.
Такая, короче, история. Я непросто пережила ее смерть, хоть ни когда уносили тело, ни когда мы стояли на кремации, совершенно не хотелось плакать. Я вообще не знаю, кого мы хоронили. Это был какой-то другой человек, и если бы я не знала, что это она - я бы её не узнала.
Я очень злилась на неё. Сейчас я понимаю: она не справилась с жизнью. И мне её очень жаль.
И ещё я теперь знаю, что их нельзя спасти. Они не спасаются.
Комментарии (0)